«Вдоль обрыва, по-над пропастью...»

Когда Володя узнал о моих планах, он тут же вызвался поехать со мной, тем более что он с Мариной этим летом плавал на теплоходе «Грузия», они заходили в Сухуми, стояли там несколько дней, и капитан теплохода, считавший Володю и Марину своими гостями, познакомил моего друга с какими-то важными местными людьми. Короче, говорил мне Володя, у него там все «схвачено», и примут там нас по высшему классу. Он со мной поедет на два-три дня, все мне там устроит, вернется в Москву и проводит ко мне Машу.

Я было обрадовался — как все замечательно устраивается. Но… Володя неожиданно «загудел», то есть запил. Правда, не до полной «отвязки», но все равно и в таком состоянии на него надеяться было бы опрометчиво. А я очень устал в этой своей старательской эпопее, когда спать приходилось не больше четырех часов в сутки. А тут еще мне не хватало в Сухуми непросыхающего Володи. Нет уж, дудки…

А Володя исчез на несколько дней, и это было очень кстати.

Я купил билет и, собрав минимум вещей, поехал во Внуково.

Объявили посадку на мой рейс.

Я уже стоял у трапа самолета, как вдруг кто-то меня похлопал по плечу и произнес:

— Васёчек…

Это был Володя.

Я ничуть не обрадовался его появлению.

— Откуда ты узнал о моем рейсе?

— А я заехал к тебе, а Надежда Петровна говорит, что ты вот только что уехал во Внуково.

— Васёчек, давай все начистоту. Ты «загудел», значит, не остановишься. И мне с тобой там колобродить совсем не хочется. Я правда очень устал в старателях и хочу отдохнуть с Машей вдвоем, а не вытаскивать тебя из пьяных компаний.

— Гарик, клянусь, ничего подобного себе не позволю. Я просто хочу тебе там все устроить по суперклассу, чтоб ты действительно отлично отдохнул. Тем более вдвоем с Машей, — очень серьезным тоном убеждал меня Володя.

— Хорошо, но дай слово, что, если ты «загудишь», я тебя сажаю на самолет и ты не сопротивляешься.

— Членусь, да, — сказал он с грузинским акцентом.

Действительно, в Сухуми нас встречали какие-то люди на черной «Волге», которую подогнали к самому трапу самолета. Все они Володю знали, он меня со всеми познакомил, и мы прямиком поехали в какой-то горный ресторан отмечать приезд «дорогого гостя».

Все было замечательно, Володя пил в меру. Где-то в одиннадцатом часу мы заговорили о том, что ведь нам надо куда-то пристроиться с ночлегом. Грузины сказали, что они обо всем позаботились и нас ждет чудесный домик на самом берегу моря.

Примерно к часу ночи нас отвезли в этот домик, познакомили с хозяевами и наконец оставили нас вдвоем.

— Ну что? — спросил Володя.

— Все хорошо, но я, честно, от них очень устал.

— Да это только первый вечер, потом мы скажем, что хотим просто купаться и загорать, без всяких застолий.

— Ну ладно. Утро вечера мудренее…

— Но и в вечере что-то есть, — не преминул Володя вставить свою любимую добавку.

Домик у моря был действительно хорош, весь утопал в зелени, а волны плескались метрах в тридцати от порога.

Проснулись мы почти одновременно. Кровати стояли так, что нам виден был двор дома, возле которого бесшумно мелькали какие-то женские фигуры, словно ходили на цыпочках. Володя тоже это заметил.

— Это они чтобы не беспокоить почетных гостей, — с улыбкой прокомментировал он увиденное.

Мы надели плавки и пошли к морю. Оно было зеркальным и почти не колыхалось, отражая восходящее солнце. Мы нырнули и поплыли. Сделав несколько гребков, я вдруг обратил внимание, что в чистой воде плавают какие-то белые частицы, как будто кто-то рассыпал по морю манную крупу.

Когда мы вышли на берег, эти крупинки противно покрывали все тело, и казалось, их довольно непросто стряхнуть.

Поздоровавшись с хозяевами, мы спросили, что это в море, а теперь и на нас.

— А это мясокомбинат свои отходы в море спускает и вот этот жир плавает, — был ответ.

Я сказал Володе, что не хочу плавать в таком море и чтоб нас поселили куда-то в другое место. Он сказал «будет сделана», сам испытывая некую неловкость за своих новоявленных приятелей.

В саду был накрыт стол, в запотевших бутылках была чача, и мы слегка похмелились, перекусили всякой вкусной всячиной, и тут за нами приехали наши вчерашние собутыльники. Володя сказал им, что дом прекрасный, но что жить в нем мы не хотим, и объяснил почему. Нас заверили, что сегодня же мы будем в другом доме, а сейчас мы поедем в какой-то удивительный горный ресторан — необыкновенной красоты и кухни.

Подъехали. Машину оставили на стоянке, а к самому ресторану вела широкая тропинка, и по ней надо было дойти до ресторанного домика еще метров двести.

Мы шли с Володей и с нами рядом еще двое новоявленных знакомых, а впереди нас еще трое грузин. Один из них был в рубашке с короткими рукавами, рядом с ним идущие были в пиджаках. На Володе была обалденная куртка из лайки светло-бежевого цвета, очень модная и, вероятно, очень дорогая, — подарок Марины. Вдруг Володя снимает с себя эту куртку, подходит к тому, шедшему впереди нас, что был в рубашке (а высоко в горах было достаточно свежо), и надевает на него свою куртку со словами:

— Бери, Гоги, дарю!

— Вах, что ты, генацвале! Как могу я принять от тебя такой подарок!