Вдохнови меня

Взгляд Павла, потемневший и серьезный, остановился на только что целуемых им припухших губах. Он обожал их. И не только целовать. Обожал смотреть, как Маша смеется, улыбается, просто говорит. Часто из-за такого маниакального пристрастия к ее рту, не улавливая смысла произносимых слов. Наслаждаясь движением и звуком, как самой прекрасной мелодией. А Маша сердилась и снова смеялась.

Любил, как она закусывает губу, задумавшись. Сама не замечая, без сексуального подтекста, естественно и невинно. И из-за этого еще более возбуждающе. Его Маша не красила губы помадой и на вкус они казались ему вкуснее и нежнее всего, что он пробовал. Наверное, он фетишист.

— Скорее эротоман. Тайный… маньяк, — со смешком прошептала Маша, прижимаясь к нему всем телом и оплетая руками и ногами.

— Не отвлекайся, это я просто подумал вслух, — сказал Павел и рывком стянул через голову свою, наполовину уже расстегнутую, потную рубашку.

Маша тут же воспользовалась приглашением, и узкие ладони заскользили по груди и спине. Гладили нежно и свободно, зная — есть много времени и можно зайти намного дальше. Паша ей разрешит все, что она захочет. Он сам хочет всего, что она готова с ним делать.

Когда одежда стала мешать по-настоящему и Павел принялся ее нетерпеливо стягивать, одновременно не переставая целовать и прижимать Машу к себе, ей захотелось потянуть еще эти мгновения. Да, все случится. Сейчас, но… Еще чуть-чуть. И хоть она сама не меньше хотела, наконец, почувствовать все, что ей предлагал Павел, веселье и какая-то необузданная жажда его дразнить, ходить по грани, не оставляли девушку.

— Подожди. Хочешь я разденусь для тебя? — получилось слишком невнятно и хрипло, губы не желали отстраняться от его кожи. Но прозвучало интригующе.

Павел подавил неуместный смешок и вымученно улыбнулся.

— Ага, только не долго, Маша. А то я тебе готов помочь. Совсем, хм… готов. И уже очень давно.

Она медленно, легко улыбаясь и не разрывая контакта глаз, поднялась в кровати на ноги и одним движением сняла легкое платье через голову. Волосы опали мягкой волной на плечи.

Павел никогда не обращал особенного внимания на белье, но со своей Машей определенно превращался в фетишиста. Белое, шелк и кружева. Мужчина поднял взгляд выше — припухшие от поцелуев розовые губы и искрящиеся весельем и желанием серые глаза. Сжал зубы и прижал ладони к простыне, нестерпимо хотел до всего этого добраться, дотронуться и сделать окончательно своим.

Маша возвышалась над ним как победительница. И хоть никогда не считала себя особенно красивой, от взгляда, которым смотрел на нее Паша, чувствовала себя невероятно соблазнительной. Восхитительной! Выигравшей всевозможные конкурсы красоты и титул «Мисс Вселенная».

Сняла, медленно выгибаясь, белье. Интересная реакция Павла. Пойдем дальше. Она сцепила руки над головой и потянулась, слегка выпятив верхние и нижние девяносто.

Рывок за голени и Маша, взвизгнув, летит на спину. Мир покачнулся, через секунду уменьшился до глаз любимого. Игры кончились. Таким она еще Павла не видела — сосредоточенное лицо, трепещущие крылья носа и пылающие чернотой глаза, затягивающие и обжигающие. Они проникали в душу и забирали, порабощали ее. И Маша, не сомневаясь, отдавала все. Отдавала всю себя. И отдавая, получала несоизмеримо больше.

Чувствовать любимую всем телом под собой, целовать шею, лицо, грудь, гладить и сжимать ладони на гибкой плавной спине, спускаясь к упругим ягодицам. Павел так наслаждался ею, что возникали логичные опасения, что не хватит выдержки. Боялся, что совсем сорвется и будет непозволительно спешить.

«Увеличение напряжения не означает ускорения»- это правило ему вдалбливали еще в детской музыкальной школе. Но Павлу было мало, его девочки ему всегда мало. Он, как оказалось, был настолько жадным. И очень нетерпеливым.

В открытое окно задувал прохладный ветер, в комнате окончательно стемнело. Два тяжелых и неровных дыхания создавали свою неповторимую музыку под аккомпанемент дождя. И Павел очень старался ее не испортить. Он спустился горячими сухими губами по животу девушки к треугольнику волос и нетерпеливым движением развел ее ноги.

— Паша, — простонала Маша, пытаясь соскользнуть на спине ниже, чтобы оказаться с Павлом вновь на одном уровне и продолжить узнавать его шею и грудь губами. Но ей не позволили, удерживая сильными руками. Такая хрупкая. Ладони Павла почти сходились на ее талии.

— Сейчас я командую, любимая, доверься. Я так хочу, чтобы ты почувствовала это, — он уже еле сдерживался, но подспудный страх сделать ей больно, на этот раз физически, не оставлял. В первый раз все должно быть для нее. Каждым касанием, каждым движением, Павел признавался ей в любви.