Вдогонку за судьбой

Очевидно, нет, потому что каким-то образом ускользнула из коттеджа. Он не стал тратить времени на повторный обыск. Хок задержался лишь для того, чтобы достать из сумки пистолет: он не собирался ни в кого стрелять, но мысль о том, что он окажется единственным безоружным среди вооруженных людей, была, мягко говоря, неприятной. Открыв дверь коттеджа, он крикнул в темному, зная, что его услышат:

– Женщина исчезла. Найдите ее.

Хок нетерпеливо ждал, зная, что ему лучше держаться поблизости от коттеджа. Ожидание раздражало, но было неизбежным, потому что метаться в ночи по почти незнакомой местности могло означать неминуемую гибель от пули охранника.

Тот же парень, что недавно говорил с ним, вынырнул из-за угла коттеджа и стал рядом с Хоком на освещенных ступенях. Он был немногословен, на бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций.

– Она не сможет выйти за периметр ранчо без нашего ведома, – сообщил он.

– Я считал, что она и из коттеджа не выйдет, – пробурчал Хок, – но она сумела.

– Нам всем будет любопытно узнать, как ей это удалось, – прислушавшись к тому, что ему передавали по радиотелефону, он, слегка смутившись, сообщил: – Это Сэмми. Он очень недоволен.

Хок разделял мнение Сэмми, и охранник прекрасно это понимал, судя по тому, что не проронил ни слова по поводу пистолета в его руке.

Анджела подождала, пока голоса мужчин не стихли в отдалении, и сосчитала до тридцати, чтобы действовать наверняка. Когда единственным нарушавшим тишину шумом стало ее собственное дыхание, казавшееся особенно громким, она толкнула ладонью дверцу комода. Та распахнулась, ударившись о стоявший рядом стул. Сердце Анджелы подкатилось к горлу, и она замерла в испуге, пока не убедилась, что никто не услышал раздавшегося стука.

Выбраться из комода оказалось гораздо легче, чем забраться в него. Ей пришлось буквально свернуться в клубок, и хотя в душном тесном пространстве руки и ноги у нее онемели, дышать было нечем, а тело стало скользким от пота, она справилась… победила. Сейчас она просто вывалилась на ковер гостиной и распласталась на нем, как выброшенная на прибрежный песок рыба. Анджела полежала некоторое время на спине, пока боль в суставах немного не утихла.

Радостное чувство победы охватило ее, и она медленно похвалила себя прежде, чем приступить к самому главному – побегу. Последующие шаги представлялись ей не так ясно, но она не могла допустить, чтобы пессимизм подорвал ее решимость. В конце концов, ей не требуется совершать никаких подвигов. Надо осторожно выбраться наружу и незаметно добежать до деревьев. А затем, играя в прятки с охраной, она выберется на свободу. Анджела почему-то не сомневалась, что ей удастся это сделать.

В этой опасной игре она уже доказала свою смекалку и сноровку.

Она сидела некоторое время неподвижно, пока не почувствовала, что кровообращение восстановилось и тело слушается ее. А затем ей пришлось ползти к двери, потому что она забыла заранее задернуть занавески. Спортивная сумка Хока валялась около двери. Она отпихнула ее в сторону, затем передумала и расстегнула «молнию», сообразив, что там должно быть что-то полезное. Ведь накануне Хок доставал оттуда, как из бездонной бочки, самые разнообразные предметы.

Трясущимися руками она вытащила свитер, кожаную кобуру, маленькую адресную книжечку, черный кожаный футляр на «молнии», который Анджела даже не потрудилась открыть, так как из-за скромных его размеров вряд ли в нем было что-то полезное. В самом низу помещалась довольно большая голубая нейлоновая сумка. Уже потянувшись за ней, она заметила знакомый пистолетик.

Анджела помедлила, но потом пальцы ее сомкнулись на рукоятке, и она вытянула его наружу. Ей показалось, что это тот самый автоматический пистолет, который она подобрала с пола в гараже. Движеньем, которое довели до автоматизма инструкторы на курсах самообороны, Анджела вытащила обойму, проверила, полная ли она, и снова вставила на место. Оставив пистолет на предохранителе, потому что бегать с заряженным оружием было опасно, она сжала гладкую рукоятку и улыбнулась.

Теперь она заимела нечто полезное. Остальное содержимое сумки ее не заинтересовало, и Анджела ползком обогнула ее. Туфли лежали там, где она уронила их раньше, и она решила там их и оставить. На мягкой земле лужайки ее высокие каблуки только осложнят ходьбу, а нести их в руках было глупо… Одна рука у нее уже была занята.

Она помедлила мгновение, чтобы прислушаться, что происходит снаружи, затем поднялась на ноги и осторожно отворила дверь. Осмотревшись и никого не увидев, Анджела рванулась и побежала, словно за ней гнались черти, к зарослям кустов рододендронов в тридцати ярдах от освещенной дорожки. Она нырнула в самую гущу, торжествуя, что не слышала ничего, кроме хруста веток и собственного частого дыхания. Никто не поднял тревоги. Никто не закричал, приказывая остановиться.