Вдогонку за Солнцем

— Мне, глупая малышка, скафандр не нужен по той простой причине, что я мертва. Помнишь, меня раздавили, словно жука, и похоронили?

Да, точно. И правда, если Карен мертва, значит, ей скафандр не нужен. Ответ вполне удовлетворил Триш, и несколько километров они бежали молча. Внезапно Триш осенило:

— Послушай, если ты мертва, то как же ты можешь быть здесь?

— А меня здесь и нет, глупышка. Я — плод твоего воспаленного воображения.

Потрясенная, Триш оглянулась. Карен действительно не было позади. Не было никогда.

— Прости меня. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста!

Триш оступилась и упала ничком, полетела вниз по склону кратера в облаке пыли. Ей приходилось отчаянно извиваться, чтобы остаться лицом вниз, не перекувырнуться на спину, на хрупкие крылья солнечных батарей. Когда она наконец остановилась, в ушах звенела тишина, а на стекле шлема оказалась длинная царапина, похожая на скверно залеченный шрам. Двухслойное стекло выдержало, иначе Триш уже не глядела бы сквозь него.

Осмотр скафандра показал, что он цел, но титановая стойка, удерживающая левое крыло солнечной батареи, погнулась и едва не переломилась. Удивительно, что все остальное оказалось в порядке. Триш сняла батарею и оглядела стойку, распрямила ее, насколько смогла, и укрепила поврежденное место механическим карандашом, примотав его двумя коротенькими проволочками. Карандаш был лишней тяжестью, хорошо еще, что она не выбросила его. Триш осторожно проверила соединение на прочность. Большой нагрузки оно не выдержит, но, если не подпрыгивать высоко слишком часто, не сломается. А теперь пора отдохнуть.

Триш проснулась и первым делом огляделась. Пока она шла, ничего не замечая вокруг, местность понемногу становилась гористой. Следующий отрезок пути придется идти медленнее.

— Наконец-то ты проснулась, соня, — сказала Карен.

Зевнув и потянувшись, она обернулась посмотреть на цепочку следов позади. В конце этой тропинки крошечным голубым куполом над горизонтом висела Земля; она совсем не казалась бесконечно далекой и была единственным цветным пятном на сером фоне.

— Ну, за двенадцать дней обойти иол-Луны, — продолжала Карен, — вовсе не плохо, малышка. Не то чтобы здорово, но и не плохо. Ты готовишься к марафону, или что?

Триш вскочила и побежала. Ноги двигались автоматически, пока она пила воду, переработанную системой скафандра, пытаясь избавиться от несвежего привкуса во рту. Не оборачиваясь, крикнула Карен:

— Шевелись, нам надо многое успеть. Ты идешь, или как?

Под светом стоящего в зените Солнца предметы почти не отбрасывали тени, и местность выглядела какой-то линялой, двумерной. Триш внимательно выбирала, куда ступить, и все равно спотыкалась о камни, незаметные на плоской поверхности. Одна нога, затем другая. Еще шаг. И еще.

Первоначальное возбуждение от путешествия давно исчезло, уступив место неумолимой решимости непременно выполнить поставленную задачу. Но и она в свою очередь сменилась оцепенением. Триш проводила время в беседах с Карен, говорила ей о себе и втайне надеялась, что сестра порадуется и скажет, что гордится ею. Но вдруг она заметила, что Карен не слушает, взгляд ее блуждает.

Триш остановилась на краю длинного рилли[1], похожего на русло пересохшей реки, ждущей ливня, который наполнит ее водой, но Триш знала, что никакой воды здесь быть не может. На дне лежала лишь пыль, сухая, словно стертая в порошок кость. Спускаясь, Триш осторожно выбирала путь, чтобы вновь не оступиться и окончательно не испортить хрупкую систему жизнеобеспечения. Обернулась и взглянула наверх. Карен стояла на краю обрыва и махала ей рукой:

— Давай же! Хватит тратить время попусту, ты, копуша! Ты что, хочешь остаться там навсегда?

— Что за спешка? Мы ведь опережаем расписание. Солнце высоко над головой, мы обошли пол-Луны. Успеем, нечего зря беспокоиться.

Карен спустилась, словно лыжник, скользя по похожей на пудру пыли. Прижалась лицом к шлему Триш и стала так напряженно вглядываться ей в глаза, что напугала сестру.

— А спешка, моя маленькая ленивая сестричка, из-за того, что ты прошла полпути, самую легкую половину, а дальше начнутся горы и труднопроходимые участки, и тебе придется шесть тысяч километров идти в неисправном скафандре. Если же ты сбавишь темп и позволишь Солнцу обогнать тебя или попадешь в еще одну, пусть даже крошечную, неприятность, в одну-единственную, то будешь мертва, мертва, мертва совсем как я. И поверь мне, тебе это не понравится. А теперь пошевеливайся — и вперед!

Двигаться действительно пришлось медленнее. Триш уже не решалась мчаться вниз по склону так, как раньше: погнутая стойка держалась на честном слове и в любой момент могла потребовать трудоемкой починки. Больше не было ровных пространств, впереди простирались или скопления валунов, или кратеры, или горы. На восемнадцатый день пути Триш подошла к огромной естественной арке, высоко взметнувшейся над головой. Девушка с благоговейным трепетом взирала вверх, силясь понять, как же такое сооружение могло возникнуть на Луне.