Вчера

Так или иначе, но скот угнали на Днепропетровск. Горю Сенькиных стариков не было предела. Не было предела и его стыду из–за предательской поспешности. Но есть Бог на небе! Через неделю несколько коров сами пришли домой. В их числе и бабушкина Астра. Оказалось, что стадо коров, собранное со всего района, наши самолеты разбомбили где–то за Ново — Гуполовкой, ближе к Синельниково, километрах в тридцати–сорока. Часть коров убило, часть ранило, остальные разбежались. Умные нашли дорогу домой…

Хотя фронт дрогнул и немцы покатились на запад, в хуторе на несколько дней наступила зловещая тишина. Но однажды в жаркий день к дедовой хате подкатил немецкий бронетранспортер… На броню вылез белобрысый молодой потный немец в пилотке и спросил Сеньку, игравшего в придорожной траве, как проехать на Максимовку.

— Малчик, Максимовка куда ехать?

Малчик испугался и побежал звать бабулю.

Хозяйка вышла, затолкав внука за спину, и объяснила фрицу, как проехать мимо ставка.

— Та отак прямо, а дали черэз грэблю и — якраз до Максимовкы дойидэтэ…

Потом она предложила измождённому оккупанту попить молочка.

— Чи нэ хочете молочка попыты?..

Предложение было понято и с благодарностью принято. Бабушка сходила в погреб и принесла глэчик прохладного молока. На броню повылазило ещё человека четыре растрёпанных потных мужиков, быстро осушивших глэчик. Усталые завоеватели заулыбались и разданкешонились. Бабуля, тесня Сеньку и прижимая к груди порожний глэчик, медленно отступала во двор. Двое из них слезли с боевой машины и, отвернувшись и посмеиваясь, пристроились под кустами жёлтой акации, росшей вдоль межи со стороны улицы, основательно полив кусты мощными жёлтыми струями.

Возвращаясь к машине, один из фрицев вдруг полез за пазуху и повернулся к бабе Фросе и Сеньке, что–то лопоча и улыбаясь.

Бабуле стало почему–то страшно, и она попробовала загнать Сеньку к себе за спину. Но тот ничего не понял и вывернулся, Немец вынул из–за пазухи не пистолет и не гранату, а бумажник, из которого достал карточку не по–нашему подстриженной молодой женщины с девочкой лет пяти и мальчиком лет десяти.

— Майнэ фрау… Унзэрэ киндэр!.. — показал фотку плохо выбритый усталый мужик и погладил Сеньку по голове. Спрятал карточку, вымученно улыбнулся и медленно вернулся к боевой машине. Привычно забрался на броню и нырнул в люк. Взревел двигатель.

Потом они дали газу, подняв на сельской улице немыслимую пылищу, и укатили в страшном грохоте на своей раскалённой от полуденного зноя чертопхайке, надолго распугав кур.