Вазкор, сын Вазкора (1978)

— Кровь говорила с кровью. Да. Я чувствовал это. Я не мог заснуть. Ночью я пошел посмотреть то место, где зимой хранятся лодки. Одной лодки не хватало. Я понял тогда, что они отправились искать тебя. Я взял собственную лодку. Я греб в темноте. Она мертва?

Я встал.

— Загляни в палатку и посмотри.

Он повернулся и побежал.

Вскоре я тоже пошел взглянуть. Она лежала, сонно лаская кота. Сейчас Квеф стоял перед ней на коленях, зарывшись лицом в ее шею, и она гладила его волосы, тихо бормоча. Я слышал тембр триумфа в ее голосе, бесконечно нежном.

На ее груди был белый шрам, как серп луны.

Трепетавшее под ним сердце запнулось, потом застучало. Она легко вернулась из своего сна — темный океан, которого она чудом избежала, отступил, как скатились с ее тела волны в ту ночь, когда я лежал с ней. Белая сука исцелила Пейюана после удара дракона.

Я, такой же хитрый, как она, исцелил дочь Пейюана. Круг замкнулся и снова начался.

Глава 3

Я пошел на пляж на другой стороне острова. Украденная Зренном лодка лежала на песке, и чайки ныряли и охотились на волнах. В остальном я был один.

Был прекрасный светлый день, без бури или жары.

Я лишился сна и сидел, как корабль, потерпевший крушение, пытаясь прийти к соглашению с самим собой.

Это было очень тяжело.

Конечно, я был не тем, кем я знал себя. Несмотря на все уроки Хвенит, мне любопытно было, какие еще нетронутые колодцы существуют во мне. Как насчет тех самых странных из всех странных вещей, о которых она упоминала, даров жрецов: вызывание огня, управление силами природы, способность к полету?

Возможно, каждый из них, кто был во мне, проявится при необходимости. Однако, как и жрецы, я конечно, должен приготовиться, научиться быть проводником таких способностей.

Мои мысли путались, не принося решения. В них вмешивался образ белой женщины и темного человека, моего отца. Я принес ему клятву. Найти ее и убить, чародейку, которая причинила зло и ему, и мне. Когда я возвращался в мыслях к своим снам, рассказу Котты, к Эшкореку, для меня было естественным ненавидеть ее. Таким образом мои сомнения разрешились.

Вереница таинств упростилась до одной цели: его месть, моя клятва. Тогда я поднялся, отбросив все остальное.

Если бы у меня была Сила, я использовал бы ее для достижения своей цели. Тогда надо использовать ее.

Я оглянулся вокруг. Как? Это было смехотворно. Вот ребенок, который может сокрушить горы и не знает, где они находятся.

В этот момент я увидел Темного человека, Длинный Глаз. Он стоял на краю леса и смотрел на меня. Я познал его, и он сразу прибежал, как собака.

— Повелитель? Чем я могу служить тебе?

Я понял, что он добровольно сделался моим рабом, потеряв двоих прежних хозяев и решив, что мне нужен раб. В ярде от меня он стал на колени и склонился в почитании. Я вспомнил, что он назвал меня божеством, и он, очевидно, так и считал. В нем не было страха. Казалось, что с самого начала его раса знала богов и никого другого. Боги надевали на них оковы, плохо обращались с ними, убивали их и играли ими. Боги были таким же фактом, как солнце и землетрясение. Просто еще одна страшная реальность.

Я не был уверен, позвал ли я его на помощь или просто для человеческого разговора, но я сказал:

— Чтобы найти ведьму, что делают твои жрецы?

— У нас нет жрецов. Вождь — жрец. Мы не молимся.

Я начал вспоминать крарл, но я ничего не знал о сложных внутренних ритуалах, совершаемых Силом и ему подобными в их вонючих логовищах. Признаком моего состояния служило и то, что в следующий момент я бесцельно сказал ему:

— Одна сука была моей матерью. Я ее рода, но я должен найти и уничтожить ее; недостатком плана является то, что я не знаю, где она может быть.

— Повелитель Вазкор в самом себе найдет ответ.

— Я не знаю, — сказал я, — хотя предполагаю, что ее больше нет в этой земле. Думаю, я знал бы, если бы она была близко. Думаю, меня бы подвели к этому знанию.

— Там есть большая земля, — сказал Длинный Глаз, — на восток, а потом — на юг, может быть, там.

Пока он говорил, как будто прозвучал призыв. Я посмотрел поверх него на изогнутую поверхность моря. Почему бы и не в том направлении? Несомненно, я не мог повернуть назад. Позади меня была беда и враждебность. У меня не было очага, родни, никакой службы, которая связала бы меня, и моя дорога была вымощена мертвыми женщинами. Я ведь бежал к морскому берегу, как будто это был мой маяк.

— Кто сказал тебе об этой южной земле?

— Старые карты господ показывают это, — сказал он. — Когда-то была торговля.

Я прищурился на солнце, и внезапно увидел корабль с надутыми парусами, черными на фоне серебряного света. Предвидение или самообман? Узнать можно было, только рискнув сделать этот бросок. Хвенит будет жить благодаря мне, я был сильный волшебник, а Длинный Глаз считает меня богом. В теперешней ситуации я был готов на риск и готов принять любой знак судьбы.

Уйти с острова в пустой простор моря было достаточно символично для моего состояния и того, что я в себе чувствовал.

Прежде чем влюбленные проснулись в палатке и лодки черного крарла пришли с материка, Длинный Глаз и я вышли в океан.