Вавилонская башня

— Причём тут Америка? Я не знаю и не хочу знать на какие деньги он строит свою дачу!

— Ой, как нравственно! А где же твоя бдительность товарищ следователь?

— Есть презумпция невиновности. Человека нельзя обвинять в воровстве пока это воровство не будет доказано.

— У тебя есть твоя презумпция, из-за которой ты ничего не хочешь видеть, а у меня есть глаза, которыми я всё прекрасно вижу!

— Я не понимаю, что ты от меня хочешь?

— Я хочу жить, как человек. Хочу загорать не в гостях у твоего начальника, а у себя дома, хочу напариться в бане до одурения нырнуть в свой собственный пруд, хочу домой ехать не в электричке, а на "Победе", хочу…

Леночка не могла больше говорить. Слёзы полились из глаз и она зарыдала.

Обычно, когда Леночка начинала плакать, муж обнимал её и успокаивал, даже если виновата была она. На этот раз муж даже не подошёл к ней.

— А я знаю, что тебе надо, — сказал он металлическим голосом.

— Что? — испугалась Леночка.

— Тебе надо выйти замуж за моего начальника. Дверь — там!

Муж показал рукой на дверь и вышел из комнаты.

Слёзы моментально просохли на пухленьких щёчках. Сердце заколотилось в лихорадке. Мозг, поняв, что произошло, судорожно стал искать выход из создавшейся обстановки. Леночка вскочила с кровати и попыталась задержать мужа.

— Юра, Юра, ты всё не так понял! Я не это имела в виду!

Увы, но слова, вылетевшие с уст, никогда назад не возвращаются. Как ни жалко нам милую Леночку с мраморной кожей, маленьким носиком и пухленькими губками — приходится признать, что только время относительно, а совесть величина абсолютная: она либо есть, либо её нет — третьего не дано.

Однако есть совесть у человека или её нет — жить как-то надо. Не для того Леночка столько лет охмуряла своего мужа, не для того терпела лишения и неудобства, чтобы вот так просто, когда до должности начальника управления остался один шаг, взять и разрушить всё. Пусть страсть, данная природой, ослеплявшая до селе её мужа остыла, пусть гормоны уже не доводят её супруга до умопомрачения, бой ещё не окончен. У неё есть сила, есть ум, хитрость, подлость, если хотите. Так просто она не сдастся.

Юрий Александрович уже в который раз, допрашивая Ферзя, пытался понять, почему тот не желает сознаться, где находится второй мешок с деньгами. Подельник, с которым было совершено дерзкое ограбление был убит, ему и его сыну выйти на свободу не было никаких шансов. За убийство милиционера и охранника ничего кроме высшей меры, бандиты получить не могли. Какой смысл было упираться?

— Я ещё раз повторяю свой вопрос: где второй мешок с деньгами?

— Начальник, я тебе уже сто раз говорил, что я не имею никакого отношения к этому ограблению.

— Ферзь, хватит мне сказки рассказывать. Неужели ты думаешь, что суд поверит, про эту историю с походом по местам боевой славы?

— Мне не поверит, а почему не поверить моим друзьям?

— Потому что ты обманул их. Это ты подговорил их поехать сюда, чтобы в случае чего, прикрыться ими. Вот ты сейчас ими и прикрываешься. Тебя взяли на месте преступления с автоматом в руках. Есть показания лейтенанта милиции, да и сам автомат проходит по делу, как вещественное доказательство.

— Я его нашёл совершенно случайно.

— И поэтому на прикладе выцарапана твоя фамилия?

— Это действительно моё оружие, но я даже не надеялся, что найду его.

— Хватит изворачиваться, Ферзь. Ты задумал это ограбление давно, ещё во время войны. Когда вы взорвали с партизанами карьер, ты уже тогда знал, что после войны он будет восстановлен и на всякий случай спрятал оружие.

— Начальник, богом клянусь, не грабил я ничего!

— Личность застреленного бандита установлена — это Косой, ты вместе с ним был на зоне в одном отряде. Я только одного не могу понять: зачем ты на дело сына взял? Ты же знал, что если вас возьмут, его расстреляют.

— Начальник, не бери грех на душу, спаси моего ребёнка.

— Он охранника убил.

— Это не охранник, это бандит!

— Хватит, Ферзь! Мне надоело это!

Ферзь встал с табурета, на котором он сидел и подошёл к столу, за которым сидел Юрий Александрович. Рука следователя автоматически потянулась к кнопке звонка, чтобы вызвать охрану. Неожиданно Ферзь опустился перед ним на колени.

— Начальник, я же вижу, что ты мужик правильный, спаси моего мальчика! Я всё, что ты хочешь подпишу!

— Мне не надо всё, мне надо узнать, где второй мешок.

— Да не знаю я, где этот проклятый мешок. — Ферзь закрыл скованными наручниками руками лицо и зарыдал.

Рука Юрия Александровича, зависшая над кнопкой звонка, опустилась. В камеру зашёл охранник.

— Увести, — скомандовал следователь.

Юрий Александрович давно бы закрыл дело, если бы не этот проклятый мешок. Доказательств против Ферзя и его сына было предостаточно: это и показания лейтенанта, который арестовал Ферзя в тот момент, когда тот держал в руках автомат, это и отпечатки пальцев сына Ферзя на рукоятке кинжала и, наконец, признания обоих в том, что они совершили убийство. Если бы нашли оба мешка, то бандиты давно бы уже получили свой приговор и ждали исполнения смертной казни.