Вавилонская башня

Куча зашевелилась, и из неё показались четыре испуганных глаза.

— Ты кого привёл? — спросил парень в тельняшке, вылезая из кучи.

— Это наш.

— Откуда ты знаешь?

— Если с ними не ушёл, значит наш.

— А если он…

— А если ты, — прервал его красноармеец.

— Надо познакомиться, — предложил человек блатной наружности, — Я Ферзь.

— А имя у тебя есть? — спросил красноармеец.

— Мамка Колей звала. А это кто? — он указал на человека, которого привёл красноармеец.

— Андрей Петрович, — представился тот.

— А я Василий, — сказал парень, который вылез из кучи вместе с Ферзём.

— Ну, а я Кузьма, — представился красноармеец.

— Что делать будем? — спросил Василий.

— Надо к своим идти, — предложил Кузьма.

— Мне не резон, — возразил Ферзь.

— Тогда иди к ним, — сказал Кузьма.

— Они мне не свои.

— Мне тоже к своим не хочется, — поддержал Ферзя Василий. — Когда наших в упор расстреливали, я драпанул. Если к своим попаду — расстреляют.

— Ну, тогда… — начал Андрей Петрович.

— Эти тоже расстреляют, — понял его Василий. — Я предавать не буду.

— А для тебя наши свои? — спросил красноармеец Андрея Петровича.

— Для меня наши свои, а я для них чужой.

Шестеро глаз, не моргая, смотрели на красноармейца. Тот понял их взгляд.

— У меня всё в порядке. Только где теперь искать, наших?

— Остаётся воевать самостоятельно, — заключил Андрей Петрович.

Все утвердительно кивнули головами.

— Надо командира выбрать, — предложил красноармеец. — Кто старший по воинскому званию? Я лейтенант НКВД.

— Ни хрена себе! А как же это? — Ферзь взглядом показал на гимнастёрку.

— Когда нас бомбить начали, я спал. Схватил, что под руку попалось.

— Да, компания! Кто я, вы, наверное, догадались? Вор-рецедивист — большой друг НКВДешников.

— Рядовой Красной армии, — представился Василий.

— Штабс-капитан, — тихо сказал Андрей Петрович.

— Как же ты уцелел? — удивился Кузьма.

— Да вот уцелел. Если нашим меня грохнуть не удалось, то этим совсем ничего ни светит.

— Короче, к армии отношение имели двое: рядовой и штабс, — рассуждал Ферзь. — НКВДешник ни в счёт — это не армия, да и звание маловато. Остаётся штабс-капитан. Все согласны?

Почему-то все стали смотреть на Кузьму.

— Я не против, — сказал он, — только давайте без штабс — просто капитан.

— Надо бы убраться отсюда, а то опять эти приедут, — посоветовал вновь избранный командир.

— Конечно, приедут. Допросят пленного и приедут, — подтвердил Ферзь.

— Почему ты так плохо о людях думаешь? — вступился за пленного Василий.

— А тебя когда-нибудь допрашивали? — спросил его Ферзь.

Василий отрицательно помотал головой.

— Я так думаю, они не хуже наших допрашивать умеют. А когда наши допрашивают, человек всё вспоминает, даже чего не было.

— Это ещё не значит, что человек обязательно должен быть предателем.

— А ты у гражданина начальника спроси — он знает, — усмехнулся Ферзь.

Лейтенант грустно ухмыльнулся и посмотрел на Василия.

— Если не хуже наших умеют, то обязательно приедут.

— Господи, что же вы с людьми делали?

Лейтенант помолчал немного, и, видимо, желая перевести беседу в другое русло, сказал:

— Жрать хочется — сил нет.

— Пойдёмте, я вас в одну хату отведу, — предложил Ферзь.

Войско численностью в четыре человека поднялось и пошло за Ферзём. Прошло всего пять минут, как новый партизанский отряд покинул место своей дислокации, и со стороны поляны послышался рёв мотора и лай собак.

— Быстро приехали, — заметил Андрей Петрович.

— Вот и повоевали. Теперь они с собаками нас быстро найдут, — поддержал командира лейтенант.

— Не найдут. Мою хату ни одна собака не найдёт, — твёрдо заверил всех Ферзь.

— Это, смотря какие собаки. Если натасканные, то найдут.

— У вас в НКВД разве не натасканные? Не нашли же?

— Пока идём, они нас догонят, — заметил Василий.

— Не догонят, мы уже пришли.

Ферзь остановился у края болота.

Впереди метров пятьдесят простиралась вонючая болотная топь. За ней, упираясь в болото, возвышалась скала, у подножья которой лежало поваленное дерево. Ветви векового исполина уходили в болото, а корневище, вцепившись в скалу и, образуя чёрный высокий шатёр, не отпускало дерево. Казалось, две могучие стихии сошлись в какой-то невероятной и жестокой схватке. У болота явно не хватало сил поглотить великана. Так и остался он лежать поваленный, но не побеждённый.

— Вот и нам так надо, — сказал командир, глядя на эту картину. — Вцепиться корнями и держаться. Даже если сил не будет — всё равно держаться.

— Собаки стали громче лаять, — забеспокоился рядовой.

— Сейчас пойдёте за мной след в след. Смотрите внимательно, а то и ойкнуть не успеете, как утопните.

Ферзь ловко прыгнул на кочку, потом на другую и оглянулся.

— Что стоите? Прыгайте! Или собак ждать будете?

Шаг за шагом, прыжок за прыжком, путники добрались до корневища. За болотом уже отчетливо слышался не только лай собак, но и крики людей.

— Давай, рядовой, отодвигай этот камень, — Ферзь указал на большой булыжник, лежащий у самого корня.

За камнем оказался небольшой лаз. Отряд, подобно ящерицам, ловко пролез в него и снова завалил за собой вход.