Вавилон

Двери домов многих персов, лидийцев и мидийцев были изрублены топорами, имущество их было разграблено, а сами обитатели изгнаны в пустыню. Лавки финикийцев также подверглись разграблению, а их владельцев впрягли в телеги вместо скота и заставили возить тяжести. Вспомнили о вековечной кровавой вражде ассирийцев и эламитов. Греков, римлян, этрусков, гишпанцев, карфагенян, индийцев, китайцев, нубийцев и эфиопов лишь секли для острастки. Армяне, киликийцы и арабы заблаговременно покинули Халдейское царство:

Египтян под страхом смерти трогать было запрещено:

Вавилон рассчитывал на военную помощь фараона, не предполагая, что фараон уже предал Валтасара.

Тяжкое подозрение пало и на иудеев. После поражения халдейского войска под Холмами они еще откровеннее стали уповать на грядущее избавление.

Но недолгой была их радость, питаемая надеждой на то, что Кир даст им свободу и позволит вернуться в Иерусалим, где пески заносили осиротевшие могилы их отцов. Царские стражники ворвались в еврейский квартал, тал, мечами и копьями поражая все живое, что попадалось под руку. Плач, стоны, крики отчаяния огласили город, словно в день Страшного суда.

Желая избавить своих соплеменников от новых напастей, Зоробабель, внук израильского царя Иоакима, в сопровождении проповедника отправился в царский дворец. Он был полон решимости вымолить снисхождение к своему несчастному племени.

Валтасар отказался принять Зоробабеля и насупил брови.

– Ненавижу, – прошипел он. – И если он не хочет провести остаток дней своих с пророком Даниилом в темнице, пускай убирается!

Зоробабелю не оставалось ничего иного, как удалиться; когда стража закрыла за ним трое тяжелых ворот из кедрового дерева, он сказал проповеднику:

– Я не в силах дольше смотреть на страдания моего народа. Ты посредник между богом и людьми, испроси у Ягве избавления. Доколе, доколе же нам еще терпеть?

– Не гневи богов, Зоробабель. Тебе суждено еще узреть место, где стоял и снова вознесется великий и вечный Иерусалим. Быть тебе его властелином, Зоробабель.

– Силы мои на исходе, друг мой. Не дождаться мне избавления.

– Разве не говорил я тебе, чтобы в минуты слабости ты молился перед клетью, замурованной в Воротах Иштар, где в цепях и оковах влачил свои дни твой дед Иоаким? В него плевали проходившие мимо халдеи, народ великого и мудрого царя Навуходоносора, что отстроил и укрепил славный Вавилон, покорил моря и земли, царя, равного которому не знал мир. Это он заточил в клеть и позволил осквернять плевками израильского царя, могущественного царя Иоакима. Мудр был Навуходоносор, и превзошел он всех халдейских царей, но запамятовал, что в жизни нужно быть не только сильным, но и великодушным. Зоробабель, тебе суждено узреть Иерусалим, ты будешь свидетелем падения Вавилона.

– Сил моих больше нет… – повторил тот, положив руку на плечо мудреца.

– Молитва у Ворот Иштар вселит в тебя бодрость.

Зоробабель едва доплелся от Ворот Белтис в царском дворце до Ворот Иштар.

Проповедник попросил стражу позволить им преклонить колени перед клетью, над которой была высечена обращенная к богу Мардуку молитва. Раньше камня этого не было. Но, прослышав о том, что иудеи приходят сюда, на священное для них место, чтобы воззвать к Ягве, Эсагила приказала казнить на жертвенниках тридцать паломников, а над клетью начертать молитву, обращенную к Мардуку. Когда кто-нибудь из евреев приходил сюда почерпнуть жизненных сил, он обязан был читать вслух высеченные на каменной плите слова.

И Зоробабель, подняв голову, смотрел на хитроумные, начертания знаков:

«О Мардук, Создатель, Повелитель, Царь среди богов!

Верховный, Всемогущий и Всеведущий, обрати на меня взор свой.

Падаю ниц перед величием твоим,

Прах лижу с ног твоих,

Трепещу меча твоего.

Нет бога могущественнее тебя,

Нет бога мудрее тебя.

Нет бога строже тебя.

Ты создал меня и дал мне жизнь!»

Иудей пробежал глазами слова молитвы, а вслух не произнес ни одного.

– Зоробабель, – вывел его из задумчивости проповедник, – сделай хотя бы вид, что ты молишься. За нами следят.

– Не могу я взывать к Мардуку, не могу, – воспротивился тот.

– Тебя предадут смерти. Молись.

– Ягве, – воскликнул Зоробабель, – смилуйся над нами! Проповедник похолодел от страха, а начальник стражи заметил:

– Он оскверняет достоинство Мардука. Мы обязаны арестовать его за богохульство…

– Он душевнобольной, – вступился за него проповедник, – пожалейте его.

Начальник стражи пытливо уставился в изможденное лицо внука царя Иоакима. Но тут Зоробабель снова шевельнул губами и снова произнес:

– Ягве, бог ты мой всемогущий, я вечно буду славить тебя.

Проповедника бросило в дрожь.

Один из стражников, плечистый, широкий в кости детина, буркнул:

– Коли ты поводырь, запрети ему болтать про Ягве. Бог Мардук повелевает небесами. Пускай молится Мардуку.

– Или может, он грамоте не обучен? – спросил другой.

– Я ему помогу, – великодушно вызвался военачальник. И стал читать:

– «О Мардук, Создатель Повелитель, Царь среди богов!..»