Вавилон восставший

Стрела Мерфи ударила сокола в самый край левого крыла. С душераздирающим криком, который эхом разошелся по всей пирамиде, птица выпустила из когтей бронзовую голову. На какое-то мгновение голова, казалось, зависла в воздухе, словно окончательно победив все законы тяготения, а затем с огромной скоростью устремилась вниз, в темноту. После десятков столетий парения в воздухе голова Змия как будто с радостью рванулась к новой неведомой свободе в неосвещенных пространствах древней пирамиды. За ней почти с той же скоростью следовала и раненая пустельга.

Мерфи наблюдал за их падением. Сокровище было так близко, стоило протянуть руку — и оно твое…

Теперь Змий никогда не будет воссоздан.

Профессор повернулся к Когтю, но тьма уже поглотила фигуру убийцы.

Вдруг Мерфи ощутил резкую боль в шее и услышал еще более громкий и страшный соколиный клекот за спиной. Вторая птица. Мерфи вовремя овладел собой, чтобы отбиться от нее. Наверное, ему посчастливилось, потому что второго хищника отвлекло падение первой птицы, и он отлетел от Мерфи в темноту, возможно, чтобы помочь ей.

Но при этом соколу удалось сорвать с его шеи крестик Лоры и унести с собой в бездну.

Возвращение по вентиляционной шахте стало настоящим кошмаром. Каждый дюйм обратного пути казался Мерфи вечностью. Особенно когда он представлял себе трупы Исиды и Яссима, убитых безжалостным чудовищем. И все то время, пока Мерфи проталкивал свое измученное и окровавленное тело сквозь шахту, его терзала одна мысль: «А я ведь мог остановить его. Мог остановить…»

Когда профессор, наконец, выбрался наружу и рухнул на песок, то практически ничего не видел — яркий солнечный свет пустыни ослепил его. Затем Мерфи почувствовал прикосновение чьих-то рук, кто-то пытался поднять его, он услышал возбужденные голоса… С друзьями все в порядке!

Уже сидя в «лендровере», между глотками минеральной воды Мерфи рассказал им, что произошло внутри пирамиды.

— Хорошо, что я тебя прекрасно знаю, Мерфи, и знаю далеко не как фантазера, — вытаращив глаза, проговорил Яссим, — в противном случае я решил бы, что ты все это выдумал. Птица, говоришь, выдрессированная специально для того, чтобы вырвать голову Змия из воздушного потока, в котором та вращалась на протяжении тысячелетий?! Признаюсь, верится с трудом.

— Яссим, давай просто поищем другой автомобиль, — ответил Мерфи. — Вполне вероятно, что он подъехал к пирамиде с другой стороны.

— А откуда он знал, что мы будем здесь? Вот чего я не могу понять, — промолвила Исида.

Мерфи покачал головой:

— Я тоже. — Он закрыл глаза, внезапно ощутив немыслимую усталость. — Я потерпел поражение, — сказал он, на сей раз, скорее обращаясь к самому себе, чем к своим спутникам. — Мне казалось, Господь хочет от меня именно этого. Найти Змия. И что в этом — моя главная задача.

— Почему же вы думаете, что потерпели поражение? — Мерфи ударил кулаком по стеклу автомобиля.

— Я потерял голову Змия. Теперь она где-то на дне пирамиды. Никто никогда не найдет ее там.

— Возможно, это и к лучшему, — заметила Исида. — Очевидно, Змий — каждая его часть — был воплощением зла. Если у Бога имелось для вас предназначение, то оно заключалось в том, чтобы отыскать надпись. Последнее послание Даккури.

— Оно тоже теперь на дне пирамиды, если только вы, конечно, со всеми вашими сверхъестественными способностями не вычислили уже, что там написано.

Исида не обратила внимания на сарказм коллеги.

— Вовсе не обязательно.

— Что вы хотите сказать?

— Камера давала четкое изображение головы в течение двух или трех минут. Картинка, естественно, будет далеко не идеальная, но, судя по тому, как голова вращалась в воздухе, мы наверняка получим ее снимки во всех ракурсах. Если в лаборатории Яссима есть хотя бы половина того оборудования, которым он хвастался, мы сможем воспроизвести и увеличить каждый кадр. Надеюсь, нам удастся воссоздать комбинированное изображение, а этого вполне достаточно, чтобы прочесть клинописные значки.

— Конечно, — согласился Яссим, — это вполне выполнимо.

Остаток пути до университета Мерфи провел в воспоминаниях о случившемся в пирамиде. Он был готов убить Когтя. И при этом не мог припомнить, в какой момент передумал. Не мог даже вспомнить мгновения, когда навел лук на сокола. Все произошло как-то само собой, словно лук руководил им, а не он луком. Очевидно, подобный удачный выстрел — результат божественного вдохновения.

Яссиму не меньше, чем Исиде, хотелось увидеть то, что осталось на видеопленке робота, и потому он нещадно давил на газ, хотя был утренний час пик и вокруг сгущался тесный водоворот из автомобилей. Исида сидела неподвижно, закрыв глаза и сжав руки на коленях. Когда же они, наконец, прибыли к элегантному зданию классической постройки, в котором располагалась лаборатория Яссима, он настоял на том, что лично подготовит все необходимое для исследования, пока Исида и Мерфи будут принимать душ, а Мерфи к тому же сменят бинты на старых ранах и обработают и забинтуют новые.