Вавилон. Пламя

Они двигались по узким улочкам, плавно продвигаясь от нижнего города к порту. Многочисленные кабаки жили своей пятничной жизнью – так, будто завтра не настанет. Отовсюду доносились полупьяные вопли и громкий смех. Синепалк был городом нерелигиозным, почти что светским. Местный мэтро, глава города, на дух не переносил религию. Не официально и не публично, конечно же; с безбожником, обладающим хоть малейшей властью, никто бы мириться не стал. И все же, с годами мэтро планомерно выбивал Синепалку и окрестностям всяческие послабления; среди прочего ему удалось добиться неограниченной продажи спиртного и отсутствия комендантского часа. В своих прошениях он ссылался на то, что город портовый, и подобные поблажки привлекут больше торговцев и дипломатов, помогая поддерживать экономику страны и хорошие отношения с соседями.

Город был огромен, город был живым. Это было единственное место на Севере, где ты, имея клеймо – или несколько – мог почувствовать себя почти нормальным.

– Мне надо заказ закрыть, – Лилит переложила холщовый мешок в другую руку. – Ты иди пока в башню, собирайся.

– Я с тобой. Прогуляться охота, – поспешно ответила Дарири.

– Ах, прогуляться? Ну давай прогуляемся.

Наверстывая упущенное и делясь историями, они сменили направление и направились к верхнему городу – лучшей части Синепалка, как утверждали многие. Лилит улыбнулась своим воспоминаниям, проходя мимо обшарпанного дома без вывески. Она так и не привыкла к роскоши верхнего города, чувствуя себя здесь самозванкой даже спустя столько лет. В простых тавернах с дощатым полом, среди надравшихся бродяг ей дышалось куда свободнее. Однако работа часто заводила ее сюда, и нога ее мерила ровную брусчатку верхнего города почти так же часто, как грязь и нечистоты нижнего.

Других городов и населенных пунктов Лилит уже давно не посещала. С четырьмя клеймами проникнуть туда можно было либо с помощью тяжелого кошелька, либо с помощью тяжелой руки. И Лилит не собиралась прибегать ни к первому, ни ко второму, только если там не появится заказ.

Они остановились у небольшой полуразрушенной часовенки с заколоченными окнами и сорванным колоколом. Камень был старым, крошащимся, покрытым мхом.

– Надо же, – смотря наверх и посмеиваясь, сказала она. – Колокол слямзили.

– Завидуешь?

– Не то слово. Мелочь ведь, а приятно, – улыбнулась она, отворачиваясь и прислоняясь к стене. – Как еще умудрились-то.

– Наверное, телекинез, – задрав голову, предположила Дарири. – Или телепортация.

– Такую дуру? Весит же кучу мин.

– В теории возможно, – кивнула Дарири.

– Везучий ублюдок, – беззлобно сказала Лилит, подбрасывая в руке монетку.

– Всегда поражался, сколько в тебе ненависти к церкви, – весело заметил кто-то третий, подошедший к ним со спины. – Это ж просто груда металла!

– Что поделать. Меня всегда тянет на то, за что могут отрубить руку, – улыбнулась Лилит, поворачиваясь к собеседнику. – Привет, дружище. Сколько лет!

Молодой человек в поварской шапке распахнул рот в беззвучном крике радости, и развел руки для приветственных объятий. Лилит не тронулась с места, лишь извинительно улыбнулась. Молодой человек ничуть не смутился, только хлопнул себя по лбу:

– Извини, все время забываю.

Лилит махнула рукой.

– Нормально. Вог, познакомься с Дарири. Моя старая подруга и спасительница, стихийная чародейка. Нравная, не серди ее.

Вог поднял обе руки в воздух.

– Никогда не злю стихийщиков. Голова дороже!

– Дарири, это Вог. Он любит дурацие шляпы.

– Почтена, – сухо ответила Дарири. – Это единственное, что мне стоит о вас знать?

– Вы теперь знаете очень многое. Например, что мне лучше дарить, где я люблю бывать, что я эксцентричен и способен к самоиронии, – заметил Вог.

– И верно. Опять сболтнула лишнего, – усмехнулась Лилит. – Ладно, хватит прелюдий.

Она протянула ему холщовый мешок. Вог принял его и застыл в нерешительности. Лилит ободряюще кивнула ему. Решившись, молодой человек заглянул внутрь мешка и закрыл рот дрожащей рукой, прерывисто выдохнув. Он сунул руку внутрь, и извлек трофей, сжимая его в руках бережно, как ребенка. От неожиданности Дарири едва не вскрикнула – в руках Вога была чья-то голова, на которой виднелись следы разложения. Поднялся неприятный запах. Дарири зажала рот рукой и отвернулась, сдерживая рвотный позыв.

– Чисто и гладко, дружище. Как и просил, – Лилит щелкнула монеткой.

Вог уронил отрезанную голову на траву, и та прокатилась по земле, уставившись в небо стеклянными глазами. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.

– Столько лет… Планов, ненависти, жгучей ненависти, – он утер рукавом глаза, смеясь через слезы. – Поверить не могу… Я свободен…

– Всегда пожалуйста.

Вог взглянул на нее с благодарностью, плача с ликованием.

– Спасибо тебе, спасибо, вовек не забуду! На вот, возьми, – Вог протянул ей увесистый кошель. – Там сверху еще немного. И за шляпой приходи, сошью что хочешь!

– Не за что, дружище. На тебе шляпы лучше смотрятся, – Лилит приняла кошель, и убрала монетку в карман.