Вавилон. Пламя

– А чувствую себя еще смешнее, – Лилит подняла руки перпендикулярно телу, демонстрируя висевшую на ней мешком одежду.

– Непозволительно! Особенно кирье твоей незаурядной внешности. Ты должна владеть комнатой, когда входишь в нее, а не чувствовать себя шутом.

– Не вижу тут комнат, но спорить не буду, – Лилит сломала толстую ветку, наступив на нее ногой. – В этом мешке жутко неудобно. Но ты пока побереги силы. Котелок нам нужнее.

– Не разделяю твоей практичности, – в тон ей ответил Варац. – Но спорить не буду. Потому что я обходителен и уступчив. Бываю периодически.

– Как мы заговорили, – недовольно буркнула Дарири, подвязывая мешавшие волосы куском платья.

– Ну-ка не начинать! – Лилит еще раз хрустнула длинной веткой и подбросила ее в руке, оценивая вес. – Обоим рты завяжу, если придется.

С этой стороны лес был реже и древнее; крупные найсоны – маловетвистые деревья с лихо перекрученными стволами – были разбавлены немногочисленными колючими кустарниками. Здесь было много заросших мхом камней, неровностей почвы и околоболотистых участков земли. Было прохладно, по земле стелилась едва заметная белая дымка: споры грибов-маховиков. Возле ноги Лилит юркнула мышь.

– Скажите, если вдруг увидите зайца. Хотя я бы не надеялась, конечно. Гидры их нещадно истребляют, мерзавки.

– Сколько тут вообще гидр? Куда ни плюнь, попадешь в гидру.

– Явно больше чем должно быть, – ответила Лилит, пробуя палкой кочку впереди себя. – Они территориальные, как правило одиночки. Территория одной гидры – примерно десять ику.

– Сколько?!

– Говорю же, одиночки. Не выносят конкуренции. Они почти весь день заняты тем, что сидят на камнях и вынюхивают, не зашел ли, случаем, к ним кто-то из многоголовых собратьев. Если зашел – будет мясо. Гидры дерутся жестоко и насмерть. Особенно за территорию.

– Так и откуда их тут столько?

– Видимо, мы везучие очень, – хмыкнула Лилит. – И нарвались на семейство. Могли с тем же успехом в их гнездо на телеге въехать. Если б я знала, что их тут больше одной, не стала бы ёри жрать. Но что ж теперь поделать.

– Так это были детеныши?.. – Дарири провалилась в небольшую трясину. – Твою мать…

– Ну. Детеныши еще куда ни шло. А вот их родители… – Лилит красноречиво прищелкнула языком.

– “Куда ни шло”? Ты видела, как они за мину разорвали снаряженный, подготовленный отряд? – взволнованно спросила Дарири.

Лилит вскинула бровь.

– Видела. А родители будут еще хуже. Гораздо. Особенно если учуят ёри. Знаешь, его им раньше скармливали перед гидриными боями. Спровоцировать ярость. Даже профессия такая была – сборщик ёри. Очень редкая и опасная. Почему – можешь наблюдать воочию.

– Ты много знаешь о гидрах, – заметил Варац. – Откуда?

– Книжки читаю, – ответила Лилит. – С умными людьми общаюсь. В моей работе бесполезной информации не бывает.

– Хорошая же у тебя, должно быть, память, – хмыкнул чародей со скепсисом.

– До дурного хорошая, – кивнула Лилит. – Злопамятности не существует. Существуют люди, которые помнят, как все было на самом деле.

– Ох, – чародей потер руки с предвкушением. – Обожаю категоричные утверждения! Их растаптывать приятнее всего. То есть, ты не выбираешь, что помнить, а что забыть?

– Я не выбираю, потому что я ничего не забываю.

– Да ну? Ну-ка давай, в чем была Дарири когда вы впервые встретились?

– Бархатное платье, зеленая накидка с лисьим воротником, перчатки в цвет с крупными швами, волосы собраны в пучок, перевязаны темно-синей широкой лентой, серьги с опалом, темные туфли и взгляд, полный растерянной неуверенности, – после недолгой паузы ответила Лилит без запинок.

Варац посмотрел на Дарири вопросительно.

– Я, думаешь, помню? – ответила та. – Ну вроде примерно так. Накидка у меня такая была, перчатки тоже. Серьги до сих пор есть.

– Любопытно, – чародей посмотрел на Лилит с интересом. – Ты вообще ничего не забываешь?

– Редко. Это не идеальная память, просто натренированная подмечать детали.

– Ага! И каков же принцип, по которому ты забываешь или запоминаешь? – не унимался чародей.

– Забываю, если информация ненужная. Я хорошо помню имена, лица, слова и поступки. И детали, с ними связанные. Специфика работы.

– Хорошо, зайдем с другого бока. Если говорить о личных делах?

– У меня нет личных дел.

– Дело же не только в памяти. Дело в том, на чем ты фокусируешься, дорогуша. Положим, я спас тебя от смерти, а потом начал врать, вилять, и вообще вести себя как скот. Что ты запомнишь лучше?

– Я фокусируюсь на том, что важно. Человек не лжет без причин, значит я запомню ложь. Не потому что мне не все равно, а чтобы не доверять ему свою спину.

Варац вздохнул.

– Иначе! На тебя покусился бандит. Ты отбилась, но он ушел. Как ты поступишь?

– Зависит, – пожала плечами Лилит. – На меня просто так не покушаются.

– Ну представь, что покусились, боже ты мой! Абсолютно случайный бугай на дороге, каких полно на Севере. Допустим мы точно знаем, что он ни на кого не работает, не копает под тебя, не состоит в гильдии влажных штанов или как там их идиотское название. Просто дурачок, который решил, что ты – легкая добыча.

– Убью. А если удерет, догоню.

– С какой целью?