Вавилон. Пламя

– Ага. Города теперь уже не села, принадлежащие наместникам, и они стали достаточно большими, чтобы всем было плевать, кто ты и как тебя звать. Традиционалисты они, в общем… Что касается наместников, то все они входят в одно большое собрание совета. И государственные решения принимают коллективно, голосованием. В какой-то мере они могут сами распоряжаться законами в своих владениях, пошлину там поднять, например, или запретить всем ездить на лошадях, как в том же Чинджу… Но общегосударственные законы… как же это слово… – Лилит замялась. – Превалируют, во. Превалируют над местными.

Дарири широко зевнула. Послышался громкий звон колокола.

– Отчаливаем. Прощай, поганый Север! – Лилит закинула руки за голову. – Всего через пару лун будем в Чинджу.

– Сколько?! – переспросил мальчик пораженно.

– А ты думал? Нам, так-то, океан надо переплыть. Ты чего, малой, карты никогда не видел?

– А где мне, бляха, было на карты смотреть? В карточном магазине? – он чуть не плакал.

– Ты перенервничал сегодня, малой, – уже мягче сказала Лилит. – Иди-ка спать. Все теперь хорошо будет. Обещаю.

Он утер нос и кивнул, вставая.

– Если че вдруг… можно прийти постучать?

– Можно, – подмигнула ему Лилит. – Мы тут будем до утра. Как проснешься, дуй сюда. По кораблю тебя проведу, на ванты залезешь…

Окри кивнул, чуть успокоившись. Он попрощался и вышел из каюты, тихонько закрыв за собой деревянную дверь. Лилит потянулась.

– Бедняга. Много впечатлений для одного дня.

– Да уж да, многовато. Ты вообще в курсе, что на три тысячи ты могла бы две хаты в деревне купить? Или очень породистую лошадь.

– Или четыре тысячи буханок хлеба. Или золотую подвеску с камнями. Мы перечисляем вещи, которые мне нахер не упали, или чем мы занимаемся?

Дарири тяжело вздохнула.

– С тобой невозможно разговаривать, ты в курсе? Я всего лишь заметила, что три тысячи – большая сумма.

– Деньги это херня, Дарь. Сегодня есть, завтра нет. Я вон сколько за жизнь заработала, а все равно ни гроша за душой.

– Нет, это очень благородный акт, я не спорю…

– В жопу иди со своим благородством! – Лилит швырнула в нее подушкой. – Скажи еще “богоугодное дело”. Ты-то уж должна знать, что я не из благородства действую.

– Да уж знаю. Называй это как хочешь, но три тысячи, Лилит, твою мать!

– Да что ты пристала ко мне с этими тремя тысячами? Я тебе оставшиеся две дам, если ты заткнешься!

– Подкупить меня хочешь, зараза? Я тебе щас устрою две тысячи! – Дарири вернула ей подушку ответным броском. – Мое молчание стоит дороже!

– Торгуешься, а? Штаны могу отдать в довесок, хочешь?

– Штаны давай! А две тысячи себе оставь. Как раз гардероб обновишь.

Они тихонько рассмеялись.

– Что будем делать две луны на этой посудине?

– Разговаривать. Играть в кости. Читать книги. С матросней болтать. Есть уху и пить дерьмовый грог. Я буду тренироваться. А если в шторм попадем, – Лилит повернулась на бок. – Шуруй к капитану и скажи, что ты стихийщица и можешь корабль быстренько вывести из всего этого дела. Сначала заломи цену, а потом сторгуйся.

– Наемница у нас ты, а не я. И не буду я никого из шторма выводить, тоже мне, нашли девочку на побегушках.

– Вот поэтому ты и трясешься над деньгами. Потому что зарабатывать их не умеешь, – широко зевнула Лилит, закрывая глаза.

Плавание прошло спокойно, без штормов, нападения сирен и других морских тварей. Все было так, как и сказала Лилит: чтение, игры в кости, разговоры и уха. Дарири радовалась возможности каждый день болтать с подругой, и чувствовала, как истосковалась по ней. Лилит же ощущала утомление от обилия общения, и часто искала одиночества. По ночам, когда Дарири засыпала, она выскальзывала из каюты и ходила на палубу. Просто стояла под морским ветром и слушала, как киль корабля разрезает волны. Окри довольно быстро адаптировался, оценил ситуацию, и к концу плавания был полон жизни и живого интереса к своему будущему дому. Он был неглупый парнишка, только рассеянный и в целом не очень разговорчивый. Лилит не приставала к нему с расспросами и беседами; она по себе знала, как это раздражает.

– Последняя ночь перед прибытием. Выспитесь оба. С утра быстренько закупимся в дорогу и пойдем. Ходом три дня, плюс-минус, – сказала она, потрепав мальчика по голове. Тот сдержанно улыбнулся.

– А что нужно купить?

– Меду три горшка, – раздраженно вздохнула Лилит. – Храм в горах, значит одежда нужная какая? Теплая. Идти будем три дня, значит еда какая нужна? Вяленая. Что за тупые вопросы, Дарь?

– Я просто спросила, не обязательно как сука себя вести, – чародейка обиженно скрестила руки на груди.

Лилит устало провела рукой по лицу и примирительно улыбнулась.

– Я знаю. Извини. Мы все устали друг от друга, засиделись к тому же, на этом корабле гребаном…

– Ага, – отвела глаза Дарири. – Засиделись.

– Давайте спать, а? Дорога быстро всю дурь выбьет. Тошнит уже от морского воздуха, если честно. Короткой ночи, малой.

– Да кончится она быстро, – кивнул он в ответ.