Вавилон

Благовоспитанный наместник из Куты расхохотался от души, а ниппурский наместник злорадно хмыкнул.

— А у меня припасена трава, исцеляющая людей от глупости. Не пожелаешь ли приобрести, светлейший? — запальчиво парировал наместник Киша и величественно прошествовал к выходу.

Когда в зале остались одни военные, Аскудам наклонился к Исма-Элю, предводителю лучников, шепнув ему:

— Похоже, князь Урука по праву занимает свое место, да хранит его Иштар из Арбелы.

— Видимо, так, да пошлет ему силы Ниниб.

Набусардар и Наби-Иллабрат негромко переговаривались между собой. По лицам военачальников нетрудно было догадаться, что они думают об ушедших. Затем начались переговоры о защите Вавилона. Совет длился долго, высказывались разные суждения, однако все сходились на одном: Город Городов становится неприступнее день ото дня. Войска и оружия прибывает, как воды во время прилива. Оружейные мастерские завалили склады луками, копьями, дротиками, мечами, кинжалами; сотнями изготовлялись пращи, стрелы, катапульты, подвижные башни, боевые колесницы, лестницы, крюки, секиры, доспехи. Склады переполнены горючими веществами, которыми предстояло уничтожать осадные орудия неприятеля. Пирамидами высятся стрелы, обмотанные куделью, — во время сражения их зажигают, предварительно обмакнув в смолу, и запускают во вражеский стан. Множество сосудов с трудно погашаемыми составами стоят подле ящиков, наполненных глиняными ядрами, — во время приступа их раскаляют на огне и посылают во вражеское войско.

Был запасен и провиант — припасов хватило бы на несколько лет: в амбарах лежало зерно, в сушилках — мясо, в ларях — мука, в надежных хранилищах — соль, коренья, финики, фиги, масло и вино. Кроме того, меж стенами, опоясывающими город двойным кольцом, оставалось столько пахотной земли, что урожай с нее мог бы прокормить жителей в течение целого года.

Городу Городов нечего бояться. Силой его не взять, измором не одолеть…

Вера в это была неколебима.

Разногласия вызывал лишь вопрос о том, где надлежит дать сражение Киру — у стен города или на подступах к нему.

— Разумеется, на подступах, — убеждал Наби-Иллабрат, — так мы отдалим штурм городских укреплений, которые как можно дольше должны оставаться нетронутыми.

— Нет, милый Наби-Иллабрат, — возражал Набусардар, — нам выгоднее встретить неприятеля у самых стен. Стоит ли подвергать войска опасности на голой равнине, если можно укрыться за стенами? К тому же, чтобы выиграть сражение в открытом поле, нужна хорошая конница, а наша, как ты сам знаешь, оставляет желать лучшего. Пожалуй, она попросту слаба в сравнении с отменной персидской конницей, которая теперь еще более усилилась за счет мидийских и лидийских всадников.

— Если ты придаешь такое значение коннице и опасаешься персидской кавалерии, то, пожалуй, светлейший, твое решение правильно.

— Безусловно, правильно, — с уверенностью подтвердил Набусардар, — вряд ли можно рассчитывать, что Кир отважится взять Вавилон неожиданным приступом. Ему придется удовольствоваться длительной осадой, для того мы и опоясали город преградами, чтобы как можно дольше сдерживать неприятеля.

— По здравом размышлении, непобедимый мой повелитель, я вынужден признать основательность твоих доводов. Право, глубокие рвы, наполненные водой, утыканные острыми кольями, волчьи ямы послужат отличной ловушкой для солдат Кира. Не понеся урона, мы будем посмеиваться да глядеть с валов, как тонут враги во рвах, словно крысы, как кони их вспарывают себе животы на острых кольях.

Слова Наби-Иллабрата вызвали оживление и улыбки.

— Да, решение дать бой у городских стен пришло как-то сразу, — снова заговорил Набусардар, — гораздо больше меня заботит север, нужно не мешкая послать туда подкрепление.

— Отчего, Непобедимый? — откликнулся военачальник Унну-Мун. — По-моему, ты напрасно так тревожишься о севере.

— И я так думаю, — подхватил Аскудам.

— Вы забываете, — горько усмехнулся Набусардар, — что Мидийская стена, по сути дела, в руках Эсагилы, Которая, пережив разгром, теперь ничем не погнушается. Во главе ее солдат стоит Сан-Урри, а он пойдет на все.

— Да, войско к Мидийской стене нужно отправить немедля. Я не хочу кого-нибудь упрекнуть за то, что дело еще не сделано, но отрядам следовало бы уже находиться в пути, — заявил один из военачальников.

Набусардар нахмурился. Какая дерзость в присутствии верховного военачальника его величества царя Валтасара! Набусардар недовольно взглянул на смельчака.

Но тот не дрогнул под его пристальным взором, стоял прямо и бесстрашно глядел в глаза верховному военачальнику. Его мужественное лицо, дышавшее спокойной решимостью, отражалось в зрачках Набусардара.

— Исма-Эль, предводитель лучников? — спросил Набусардар.

— Ты не ошибся, я Исма-Эль, предводитель лучников, назначенный тобой, Непобедимый, и готовый служить тебе верой и правдой до последнего вздоха.