Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Успех начала кампании зависел от быстроты марша. Французская армия шла по отличным шоссейным дорогам, и путь ее был короче пути русской армии, двигавшейся по глухим, размытым осенними дождями дорогам окраинных областей Польши и Австрии.

Кутузов занимался в это время стратегией войны, вопросами европейской дипломатии, но решение этих вопросов повисло бы в воздухе, если бы великий полководец не интересовался одновременно кухням в и подводами и сам не организовал марш своей армии.

Впереди войсковых колонн до сближения с противником следовала не кавалерия, как обычно, а обозы и кухни. Кутузов требовал, чтобы солдат, располагаясь на ночлег, сразу поел горячей пищи и, не теряя ни минуты, лег отдыхать. Были собраны отовсюду подводы, на них везли солдатские ранцы и ехали по очереди солдаты. Русская армия совершила в 1805 году блистательный марш.

За годы с 1920 по 1926 Ватутин обрел понимание солдата и ощущение подлинной природы службы в строю.

Через шестнадцать лет огромный Юго-Западный фронт, которым будет командовать Ватутин, протянется на сотни километров. Уже не одну сотню солдат на участке в один километр должен будет поднять Ватутин, а сотни тысяч солдат на фронте в сотни километров пойдут по его приказу в кровопролитное сражение под Сталинградом.

И тогда опыт командира роты поможет командующему фронтом.

Поясним примером, как это произойдет. Среди массы важнейших вопросов, которые придется решать Ватутину, встанет перед ним наряду с другими и задача выбрать исходный рубеж для атаки. Поднявшись с этого рубежа, солдаты должны будут добежать до переднего края врага и схватиться с противником врукопашную. Враг не захочет допустить сосредоточения наших войск, а они должны подойти как можно ближе к объектам атаки.

Где же будет этот рубеж? Сколько сотен метров, за какое время пробежит пехотинец под пулями, снарядами, минами, чтобы добраться до первой вражеской траншеи? Какая тут местность? Чем она поможет бойцу? Какие пойдут в атаку солдаты, какие командиры рот их поведут? Сколько придется сделать перебежек? Как обеспечить солдата всеми средствами артиллерии, авиации, танков, чтобы он ворвался в расположение противника и безостановочно пошел дальше?

Просчитайся командующий в чем-то — пехота заляжет перед передним краем врага и не сможет подняться под убийственным огнем. Разрывы снарядов искалечат солдат, а враг, неуязвимый, злорадный, будет все бить и бить. Страшные слова «атака захлебнулась» пронесутся по войскам, и телеграфный аппарат сухо отстучит донесение в Ставку: «Оборону противника прорвать не удалось». А оттуда генерала потребуют к ответу перед партией, перед народом, который доверил ему своих сыновей и дело победы.

Решая трудный вопрос, командующий фронтом увидит через призму знаний, полученных в академиях, все за и против и в то же время захочет поговорить с солдатами, с командирами рот, которые пойдут головными, и при этом вспомнит себя в роли командира роты, в роли солдата и тогда правильно представит себе атаку. Он четко увидит возможное и примет верное решение.

Рота Ватутина заняла первое место в полку, а в аттестации его за этот период было записано: «Сила воли развита в высшей степени. Энергичный. Авторитетный. Служит примером для комсостава полка. Здоров. Вынослив. В обстановке разбирается хорошо. Оценивает правильно. Твердо знает свое дело. К себе и подчиненным требователен. Хороший стрелок. Методист стрелкового дела. Любит военную службу».

Так настойчивость, проявившаяся в характере Ватутина еще в детстве, с годами глубоко осмысленная, стала «силой воли, развитой в высшей степени».

Так стремление к знаниям, всегда отличавшее Ватутина, с годами стало осознанной политической задачей и превратилось в любовь к военной службе.

Годы напряженного строевого труда явились фундаментом роста советского полководца.

В военной академии имени М. В. Фрунзе

После шести лет армейской службы Ватутин получил право поступить в военную академию и стал усердно готовиться к экзаменам. Он снял комнатку в Чугуеве и, позабыв все на свете, отдался занятиям.

С волнением переступил Ватутин порог небольшого здания академии на Кропоткинской улице в Москве.

Поколения командиров Советской Армии разных возрастов и положений помнят и любят это тихое здание, где они учились, откуда вышли на большую военную дорогу.

Экзамены были строгие, по широкой программе — от проверки знаний уставов и умения отлично пользоваться оружием до испытаний по политическим дисциплинам, литературе, военной истории с древних времен до наших дней, по тактике.

Надолго запомнилась большая аудитория с десятками экзаменующихся у столов. Полное безмолвие, нарушаемое лишь шелестом карт, шуршанием бумаг и изредка тревожным покашливанием.