Ватутин (Путь генерала)

Противник успел захватить выгодный рубеж обороны. С его высот был виден и простреливался весь плацдарм с переправами на Днепре.

Наша пехота наступала снизу вверх, от берега на вздымающиеся над ним высоты. Она героически отвоевывала сотню за сотней метров, но прорвать рубеж противника не могла.

Советские танки, поддерживавшие пехоту, не могли развернуться для маневра, потому что на местности, изъеденной глубокими, оврагами, оставались только узкие дефиле, по которым приходилось наступать в узких боевых порядках.

На левый берег и на мосты непрерывно летели немецкие снаряды.

Командующему фронтом было невыразимо трудно признать, что и второе наступление терпит неудачу.

Ватутин спустился в блиндаж генерала Москаленко. Здесь же были генералы Трофименко и Рыбалко. Все склонились над картой плацдарма.

Оценивая свои действия, Ватутин считал, что он сделал все возможное для победы.

Войска форсировали широчайшую реку Европы, форсировали, как это и требовалось, от начала до конца со всей энергией, настойчивостью и решительностью. Завоевали два плацдарма севернее и южнее Киева, и, кроме этого, еще два плацдарма южнее Киева удерживали небольшие части войск генерала Москаленко.

На плацдармах сосредоточились крупные силы танков и артиллерии. С восточного берега артиллерия большой мощности, поддерживая действия войск на плацдарме, вела непрерывное единоборство с тяжелой артиллерией противника.

Как всегда, умело и героически действовала авиация фронта. Она боролась за господство в воздухе, сражалась с авиацией противника, не допуская ее к плацдарму и переправам, и в сотнях воздушных боев уже было сбито триста с лишним гитлеровских самолетов.

А решающего успеха все не было.

Долго, томительно долго стоял склоненный над картой командующий фронтом. За дверью блиндажа грохотал бой, поблизости рвались снаряды, сквозь щели между бревнами наката на оперативную карту после каждого взрыва тихо струился желтый песок.

Командиры соединений ждали решения командующего.

Хорошо зная свои войска, зная генералов Рыбалко, Москаленко и подошедшего им на помощь генерала Трофименко, Ватутин был уверен, что они не попросят разрешения остановить атаки. Ватутин понимал, что сделать это должен он...

Тяжелые часы переживал Ватутин: он должен был доложить в Ставку о неудаче.

Ватутин понимал, что неудача наступления еще не означает общей стратегической неудачи. Фронты, руководимые Ставкой, вышли к Днепру на семисоткилометровом фронте, от устья реки Сож до Запорожья, и захватили плацдармы на западном берегу.

То, что войска 1-го Украинского фронта, им руководимые, форсировали Днепр, удержали плацдармы, то, что многим солдатам и генералам присвоено звание Героя Советского Союза, не успокаивало Ватутина, а, наоборот, подчеркивало возможности фронта.

И тогда И. В. Сталин пришел на помощь командующему фронтом.

Он указал Ватутину новое решение.

Да, наступление на букриноком плацдарме надо признать неудачей 1-го Украинского фронта, но неудачей тактической. Сложившуюся обстановку требовалось использовать для победы оперативно-стратегического масштаба.

Действия советских войск на букриноком плацдарме притянули к нему главные силы киевской группировки противника и его резервы с ближайших фронтов. Надо было дальнейшими атаками сковать эти силы и убедить гитлеровское командование в том, что Ватутин по-прежнему ищет решения вопроса южнее Киева. В то же время, сняв с букринского плацдарма соединение Рыбалко и основную массу артиллерии и скрытно, молниеносным маневром перебросив их на северный плацдарм, можно было создать там подавляющий перевес сит и, ударив оттуда на юг, освободить Киев.

Риск, конечно, был очень большой. Если противник заметит этот маневр, он обрушится на ослабленный букринский плацдарм и поставит его в тяжелое положение.

Маневр был сопряжен с тем, что предстояло переправляться с букркиского плацдарма обратно на левый берег Днепра, а севернее Киева снова на правый берег и по пути переходить реку Десну.

Решить должно было искусство маневра, которым отличались и Ватутин и Рыбалко.

Наступление с северного плацдарма имело свои трудности: Киев прикрыт с севера лесным массивом, дачным районом Пуща Водица, превращенным в полосу засек, завалов, противотанковых рвов, укреплений. Оборона Киева была усилена двумя мощными рубежами, концы которых упирались в реки Днепр и Ирпень. Севернее Киева и в самом городе находилось шесть пехотных и три танковые дивизии.

Ватутин обязан был решительно и быстро прорвать всю оборону противника, иначе гитлеровское командование могло снять войска с букринского направления, перебросить их севернее Киева, и тогда маневр и новое наступление происходили бы в более трудных условиях.

* * *

С новой энергией взялся Ватутин за осуществление директивы Ставки. Сотни танков соединения Рыбалко « сотни орудий поднялись осенней ночью и начали стремительный ночной марш с южного плацдарма на северный. Их движение заглушала канонада, открытая батареями, оставшимися на букринаком плацдарме,