Ватутин (Путь генерала)

В этих условиях Советский Союз по-прежнему стоял один на один против фашистской Германии и подвластных ей государств, против агрессивных сил всего мира.

* * *

На этот раз ареной величайшего столкновения должна была стать Курская дуга и прилегающие к ней орловский и белгородско-харьковский плацдармы. Это произошло потому, что на исходе зимней кампании 1942/43 года здесь сосредоточились сильнейшие группировки войск, а фронт под Орлом, Курском и Харьковом принял своеобразное начертание, во многом предопределившее дальнейшие боевые действия.

Под Орлом фронт выдавался дугой на восток, здесь образовался так называемый орловский плацдарм, с которого противнику было выгодно наступать на Москву с юга. Гитлеровская пропаганда называла плацдарм «пистолетом, направленным в грудь Москвы».

С белгородско-харьковского плацдарма также открывались оперативно-стратегические направления для ударов на восток и северо-восток в сторону Москвы. Этот плацдарм запирал пути на юг и юго-запад и являлся, по мнению все той же пристрастной к лихим ярлыкам фашистской пропаганды, «бастионом Германии на Украине».

Между этими двумя плацдармами резко выдавалась на запад Курская дуга. Отсюда для советских войск открывалась возможность нанести фланговые удары на север — по орловскому плацдарму — и на юг — по белгородско-харьковскому плацдарму. Но в то же время Курская дуга была уязвима с флангов.

Казалось, что наступлением от Орла на Курск и от Белгорода на Курск можно отсечь всю Курскую дугу с находившимися на ней войсками двух фронтов: Центрального под командованием генерала Рокоссовского и Воронежского под командованием генерала Ватутина. Полагая, что начертание Курской дуги дает возможность применить «Канны», германский генеральный штаб подвел на этот участок фронта свои основные, наиболее боеспособные войска.

Если в 1941 году германская армия наступала на огромном фронте от Белого до Черного моря и, продвинувшись на сотни километров, вышла к подступам

Москвы и Ленинграда, а в 1942 году, наступая на юго-западном направлении, прошла 500 километров и достигла Сталинграда и Кавказа, то летом 1943 года гитлеровцы намеревались наступать на фронте протяжением лишь в десятки километров силами более мощными, более оснащенными, чем в 1941–1942 годах.

Отрезав два фронта и объединив свои орловский и белгородско-харьковский плацдармы, гитлеровское командование рассчитывало открыть себе пути на восток, к Москве. Оно заблаговременно строило у Брянска концлагерь для русских военнопленных, планировало подачу железнодорожных эшелонов для вывоза их, обещало своим войскам миллион русских солдат в «мешке» под Курском.

Ставка Верховного Главнокомандования Советской Армии разработала оперативно-стратегический план, который предусматривал готовность советских войск на Курской дуге к жесткой обороне с последующим переходом в контрнаступление.

Сочетание обороны с контрнаступлением уже было победоносно применено советским командованием в 1941 году в битве за Москву и вторично принесло победу под Сталинградом. Но в 1943 году на Курской дуге этот способ был использован в отличных от прошлого условиях.

В 1941–1942 годах инициатива наступления принадлежала до известной поры гитлеровцам, и Ставка Верховного Главнокомандования, считаясь с преимуществом противника в количестве войск и в технике, вела активную стратегическую оборону. Затем инициатива действий была вырвана у фашистского командования, и летом 1943 года Ставка имела возможность упредить противника. Однако она дала возможность противнику начать боевые действия, глубоко уверенная в возможности создания мощной обороны, в победоносной силе, которую таит сочетание обороны с контрнаступлением.

Так, Александр Невский, знавший, что центр боевого порядка его войск выдержит сокрушительный удар войск, построенных таранящим клином, отдал инициативу наступления на Чудском озере немецким псам-рыцарям. Так, полководец Кутузов, осуществляя свою знаменитую стратегию обороны и контрнаступления, шел на Бородинское сражение, глубоко уверенный в стойкости русских солдат.

Здесь надо отметить, что Ватутин предлагал свой план, о котором писал впоследствии Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

«Предложение командующего Воронежским фронтом сводилось к тому, чтобы во взаимодействии с войсками Степного фронта, ударом на Белгород, Харьков упредить наступление противника и сорвать его сосредоточение.

Это предложение было отклонено Ставкой».

Ставка приказала встретить удар противника хорошо организованной обороной, измотать его при попытках прорыва и только после этого немедленно перейти в контрнаступление и добить основные силы врага.

Предложение Ватутина было для него не случайным — оно характеризовало его полководческое творчество и в то же время показывало, что Ватутин еще продолжает проходить школу советского полководческого искусства, в которой обязательно умение применять все формы борьбы.