Ватутин

Ватутин, как начальник штаба округа окунулся в эту сложнейшую работу. Формирование новых объединений проходило на фоне оперативно-стратегической игры руководящего состава. Проводили игру командующий войсками С. К. Тимошенко и начальник штаба Ватутин. Николай Федорович неделями не бывал дома. Под видом учений заканчивалась подготовка войск к ведению боевых действий. 21 сентября по прямому проводу Военный совет округа получил директиву наркома, которая требовала начать выдвижение к государственной границе крупных группировок войск: Житомирской армейской группы в составе 8-го и 15-го стрелковых и 2-го кавалерийского корпусов — в район Новоград-Волынский, Шепетовка; Винницкой группировки в составе 17-го стрелкового, 25-го танкового и 4-го кавалерийского корпусов, двух отдельных танковых бригад — в район юго-западнее Проскурова.

Для доукомплектования стрелковых дивизий до штатов военного времени разрешалось призвать приписной состав по 8 тыс. человек на дивизию, мобилизовать лошадей и автотранспорт.

Для прикрытия и поддержки войск каждой армейской группе придавались по три авиационных истребительных полка, три полка скоростных и полк тяжелых бомбардировщиков. Истребительная авиация должна была действовать с передовых аэродромов, бомбардировочная — с постоянных.

В ночь на 21 сентября Ватутин доложил Тимошенко, что директива наркома доведена до войск в части, их касающейся, и те начали выдвигаться в указанные районы.

— Спасибо, Николай Федорович, — устало проговорил командующий и, вздохнув, вытер большим красным платком бритую голову. — В четыре часа докладываю в Генеральный штаб и сразу выезжаем в составе оперативной группы управления на временный командный пункт под Проскуров. Дома давно не был?

— Да уж почти неделю.

— Даже не знаю, успеем ли захватить что-нибудь из вещей.

— Мое все при мне, — улыбнулся Ватутин.

— Это хорошо, но домой приказываю заехать. Хоть на детей посмотри...

Николай Федорович за время совместной службы знал командующего как чрезвычайно требовательного, подчас сурового человека, но всегда чувствовал его внутреннюю душевную доброту и деликатность.

Сын бессарабского крестьянина, бывший солдат царской армии, Семен Константинович вырос в годы Гражданской войны до начдива 6-й, а потом 4-й кавдивизий знаменитой 1-й Конной армии. Казалось, он самой природой создан для военной службы — высокого роста, стройный, с широко развернутыми плечами, выправкой и статью он напоминал знаменитых дворцовых гренадеров. Но не только внешностью выделялся Тимошенко. В армии он считался одним из хорошо разбирающихся в вопросах боевой подготовки и обучения войск, требовательных командиров. Конечно, ему не хватало таланта, эрудиции, высокой военной образованности и культуры, которой обладали Тухачевский, Уборевич, Шапошников, но по уровню военного мышления, широте взглядов намного опережал других знаменитых конармейцев — Буденного, Ворошилова, Городовикова, Тюленева.

Ватутин многому научился у этого человека, и прежде всего твердости, высокой требовательности. Сейчас, глядя на усталое лицо командующего, Николай Федорович с глубокой благодарностью вспоминал их долгие беседы во время совместных ночных бдений.

— Обстановка серьезная, — продолжал Тимошенко. — Больше всего меня беспокоит управление. Как дела со связью?

— Из Проскурова установлена прямая связь с армейскими группами, штабом округа и Москвой. Кроме того, из Москвы на командный пункт направлена новейшая аппаратура и обслуживающий персонал...

— Это уже хорошо, но одной техники мало. Как-то поведут себя люди в боевой обстановке?

— Неужели начнутся боевые действия?

— Это во многом зависит от чехов, но, думаю, они у нас попросят помощи. Договор ведь не зря заключали...

Тимошенко ошибся в своих предположениях.

Советский Союз находился в полной готовности. 23 сентября нарком обороны и Генеральный штаб отдали директиву о приведении в полную боевую готовность части войск Белорусского Особого военного, вновь созданного Калининского военного округов и выдвижении к границе их оперативных объединений. Проводились организационные мероприятия и во внутренних округах. Всего в боевую готовность были приведены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад. Еще через пять дней начальник Генерального штаба Шапошников директивой приостановил увольнение в запас красноармейцев почти во всех округах. В тот же день нарком обороны Ворошилов доложил правительству СССР о готовности направить в Чехословакию 548 самолетов. Но чехословацкое правительство предпочло принять мюнхенский диктат. Войска Красной Армии, простояв у своих западных границ до 25 октября 1938 года, возвратились в места постоянной дислокации.