Дождь, далеко преступив границы, установленные ватиканским гидрометцентром, лил вот уже LXVIII дней, вместо положенных ему XXXIV. Природа, казалось, устала от этого серого однообразия будней, и в Ватикане, наконец, пошёл первый снег. В смысле: совершенно первый, впервые за всю ватиканскую историю, со времён папства святого апостола Петра. Выйдя утром на улицу, сказочник с удивлением и ужасом наблюдал невиданное доселе природное явление и его последствия. Машины были перевёрнуты, некоторые дома провалились в подвалы, купол собора св. Петра был пробит в IV местах, на улицах были разбросаны танки и катапульты, вышедшие на борьбу со стихией.
Решив, что виденного более чем достаточно, сказочник вернулся домой и дабы прийти в себя, засел за сочинение новой сказки. Ещё на лестнице в голове сказочника возник и взялся принимать очертания сюжет, который показался ему свежим и весьма оригинальным.
Миссия невыполнима
Однажды Папа Некто VI написал энциклику (о вреде алкоголя, табако– и иногокурения, а также о пользе походов с шатрами в лес, посещения библиотеки и прочая и прочая. И дабы сие богоугодное послание достигло всех и каждого в самой завалящей епархии, понеслись в разные концы Ватиканской державы папские легаты и нунции. В один из самых отдалённых горных приходов добровольно вызвался доставить послание кардинал Некий. Был он молод и лёгок на подъём, и не хотел всю свою жизнь провести в бесконечных заседаниях на разных там соборах, собраниях кардиналов, синодах, конгрегациях и дикоктириях.
Получив благословение Папы, Некий без лишних рефлексий тотчас же отправился в путешествие. Путь кардинала благополучно пролегал по мирным равнинам ватиканским, но, наконец, он добрался до городка, стоявшего у самого края гор. Город был заполнен воинами и вооружёнными жителями, укрепления были в отличном состоянии, что было свойственно скорее приграничным крепостям, подвергавшимся постоянной военной угрозе, нежели мирному заштатному городку. Страж у ворот объяснил такую милитаризацию сих мест тем, что в горах нынче развелось слишком много воинствующих еретиков да лихих людей. Что же касается противолежащих этой крепости гор, то наибольшую опасность здесь представляют ватаги сатанистов.
Но, как говорилось в одной ватиканской поговорке: назвался послом – отправляйся куда пошлют. Где-то там, во глубине гор запрятался некрупный приход, куда кардинал Некий должен был доставить столь важную энциклику. Он вышел из крепости и зашагал по дороге, проложенной в стародавние времена древней ватиканской доблестью. В нынешние же времена дорога никем не поддерживалась и чрез это пришла в крайнее умаление. Кардинал уже прошёл последний аванпост, выдвинувшийся почти в самые горы. Часовой посоветовал Некию хотя бы спрятать подальше кардинальскую красную шляпу – очень уж она привлекала внимание. Кардинал ответил решительным отказом.
Долго ли, коротко ли шёл кардинал Некий, но когда дорога стала уже совсем не видна, для беспокойства появился вполне осязаемый повод в виде стрелы, вонзившейся в его шляпу. Конечно же, если бы Некий без особых хлопот доставил энциклику, а потом так же легко вернулся домой, то не стоило бы об этом и рассказывать, а посему вслед за стрелой появились на пути кардинала сомнительные серые личности. Как впоследствии рассказывал сам Некий, то были самые что ни на есть адские сатанисты, и требовали негодяи, чтобы он отдал им энциклику на поругание. Но не давал им энциклику Некий, и тогда злодеи подвергли отважного кардинала всяческим истязаниям и мучениям, которым позавидовал бы даже самый истовый мученик. Не добившись и этим выдачи драгоценной энциклики, они надавали тумаков кардиналу и отобрали деньги и ценные вещи. Затем явились к сатанистам бесы и надоумили их идти к поселению, куда нёс кардинал свою бесценную энциклику. Некий впоследствии утверждал, что и к нему явился ангел и вложил в длани его меч, но кардинал потерял его, переправляясь через бурный лесной поток.
Банда же сатанистов устремилась к поселению, и, взяв его приступом, принялась всё жечь и грабить. Жители, кто успел, укрылись в церкви, которую сатанисты не стали атаковать. Дело в том, что один из сих разбойников нашёл погреб с церковным вином, и вся шайка, ликуя, устремилась к нему. Перепившись же, как варвары, неразбавленным вином, они почивали кто где был, то есть в том же погребе.