Вата

Она не успела даже моргнуть, как уже вся очутилась в его объятиях, полностью свободная от своей жемчужной простыни, ощущая горячее дыхание Марка на своей шее и его руки примерно везде.

– Марк, Марк, Марк, только не заводись, пожалуйста, снова, нам уже скоро вставать, – строго проговорила она и, попытавшись освободиться, потянула назад свою простыню, чтобы спрятаться в нее.

Он резко схватил ее за руку, сжал ей пальцы так, что пришлось выпустить это такое ненадежное платье на волю, и вернул всю ее себе.

В этот раз он никуда не торопился, делал все так медленно, словно растягивая, а не приближая момент их высшего удовольствия. Он сразу дал ей понять, что хочет солировать, что хочет сделать все сам, что она должна сейчас просто послушать. Сегодня он уже рассказал ей, как скучал, и как безумно хотел ее все эти годы, и как сильно злился на нее, а теперь он собирался поведать ей о своей любви. О любви, которую пытался пережить, забыть, вырвать из сердца, найти в других, но которая все равно жила у него внутри и сейчас снова хотела стать целой. И этот немой рассказ сводил ее с ума, он проникал в нее слишком глубоко, он разбегался мурашками по ее телу, он растекался капельками пота, он выворачивал ее наружу, он выкручивал ей суставы.

– Лиза, – вдруг услышала она голос Марка. – Мы сейчас улетим с тобой в космос, но я хочу кое-что тебе сказать перед этим, – произнес он очень спокойным и серьезным тоном, так, будто они сидели где-нибудь в кафе за завтраком, так, будто их сердца не бежали сейчас марафон на двести ударов в минуту, так, будто их тела не горели сейчас лихорадочным огнем. Он все еще крепко держал ее, мешая ей двигаться, даже повернуться к нему, чтобы посмотреть в глаза.

– Марк, мне кажется, сейчас не очень подходящий момент для разгов… – она не успела закончить фразу. Он вдруг сделал едва заметное, почти случайное движение, от которого по всему ее телу пробежала молния и прокатилась волна нестерпимо приятного жара. Она даже не смогла сдержать стон. Если он собирался в космос вместе с ней, то ему точно нужно поторопиться с разговорами, ибо она сама была уже где-то в стратосфере сейчас.

– Момент самый подходящий, Лиз. Я очень хочу, чтобы ты его запомнила. Мне важно, чтобы ты сейчас не просто услышала, чтобы ты почувствовала, что ты – моя. Я выбрал тебя девять лет назад на тупой новогодней вечеринке, и до сих пор помню каждую мурашку на твоем теле, я чувствую тебя лучше всех мужчин, что были и будут в твоей жизни, и я никогда тебя не отпущу. Ты можешь даже не тратить больше свое дыхание на подобные просьбы. Лучше потрать его на что-нибудь более приятное.

Он, наконец, ослабил свои объятия, но от ее решимости что-то сказать ему уже ничего не осталось. Ей казалось даже, что от нее самой ничего уже не осталось. Наклонившись над ней, он резко повернул к себе ее лицо и поцеловал. Поцеловал, чтобы поймать и вдохнуть в себя ее финальный крик, крик, с которым они вместе отправились в космос, как он ей и обещал.

Марку потребовалось несколько минут, чтобы снова почувствовать себя собой, восстановить дыхание, осознать, что он все еще больно сжимает Лизину руку, и отпустить ее, договориться с собственным сердцем, чтобы оно уже вернулось к себе на место и сбавило обороты. Он посмотрел на Лизу: она лежала, молча, с широко открытыми глазами, обнимала себя за плечи, смотрела в одну точку и почти не дышала. По ее щекам тянулись серебристые дорожки слез. Она не шевелилась, пока Марк нежно гладил ее по рукам и спине, собирал губами ее слезы и аккуратно раскладывал прядки ее волос на подушке. Он чувствовал сейчас какую-то невероятную нежность к ней, ему так хотелось спрятать ее всю в своих объятиях и, действительно, никуда больше не отпускать, никогда-никогда. Он не решался сказать ей что-то, ждал каких-то слов от нее. Но Лиза все молчала, она не произнесла в ту ночь больше ни слова, она вообще ничего больше не желала говорить никогда, боясь спугнуть послевкусие этого космического момента. Момента, в котором Марк превзошел сам себя, момента, который она точно запомнит навсегда, момента, который, кажется, снова перевернул всю ее жизнь.

Заклятый брат

Было уже совсем светло, когда назойливый звонок в дверь вытащил его из сна. Марк долго собирался с силами, чтобы открыть глаза, с трудом отделял грезы от яви. Вдруг внезапная мысль о том, что весь вчерашний вечер ему приснился, тоскливым волнением сжала его сердце. Он резко проснулся и сел на кровати. Рука его ощутила тепло мягкого тела – она здесь. Значит, это действительно… НЕ сон.

Он успокоенно выдохнул, провел рукой по ее умиротворенному лицу, убрал непослушные пряди и запечатлел несколько нежных поцелуев. Она улыбалась, не открывая глаз. На миг они замерли, боясь встречаться с этим новым утром, в котором время, так волшебно остановившееся для них, бежало своим чередом для всего остального мира. И в дверь снова позвонили.