Зобунова. Ну, что это какие страхи ты говоришь! Про меня только глупые рассказывают, будто я с нечистой силой знаюсь.
Булычов. Ну, тогда у тебя, тетка, толку не будет! Попы богу за меня молились, бог – отказался, не помогает мне!
Зобунова. Это ты шутишь, дорогой человек, это ты потому, что не веришь мне.
Булычов. Я бы поверил, если б ты от чертей пришла. Ты ведь, конечно, знаешь, слышала: я распутный, с людьми – жесткий, до денег – жадный…
Зобунова. Слыхала, да не верю, что ты пожалеешь дать мне добрую денежку.
Булычов. Я, тетка, великий грешник, и богу дела нет до меня. Отрекся бог от Егора Булычева. Так что, если ты с чертями не знакома, – иди, выкидыши девкам делать! Это – твое ремесло, так?
Зобунова. Ой, верная слава про тебя, что ты – напористый, озорной человек!
Булычов. Ну? Чего соврать хочешь? Валяй!
Зобунова. Врать не обучена. Ты скажи-ко мне: что у тебя болит, как болит, где?
Булычов. Живот. Сильно болит. Вот здесь.
Зобунова. Видишь ли… только ты не говори никому, ни-ни!
Булычов. Не скажу. Не бойся.
Зобунова. Есть недуги – желтые и есть – черные. Желтый недуг – его и доктор может вылечить, а – черный – ни поп, ни монах не замолят! Черный – это уже от нечистой силы, и против него – одно средство…
Булычов. Сразу: пан или пропал? Так?
Зобунова. Средство это – дорогое!
Булычов. Конечно! Понимаю.
Зобунова. Тут действительно с нечистой силой надобно дело иметь.
Булычов. С самим сатаной?
Зобунова. Ну, не прямо с ним, а все-таки…
Булычов. Можешь?
Зобунова. Только ты – никому ни словечка…
Булычов. Иди к чертям, тетка!
Зобунова. Погоди-ко…
Булычов. Иди прочь, а то ушибу…
Зобунова. Ты послушай-ко…
Глафира
Зобунова. Что это вы какие…
Булычов. Гони ее, гони!
Глафира. Туда же, ведьмой притворяешься!
Зобунова. Ты сама – ведьма! Ишь рожа-то… Эх вы… Ни сна бы вам, ни покоя!
Булычов
Мелания. Не понравилась Зобунова, не угодила?
Ксения. Она – тоже нравная. Захвалена, зазналась.
Булычов. Малаша, – как думаешь: у бога живот болит?
Мелания. А ты – не дури…
Булычов. У Христа, наверное, болел. Христос рыбой питался…
Мелания. Перестань, Егор. Что ты меня дразнишь?
Глафира. Она денег просит за беспокойство.
Булычов. Дай, Аксинья! Ты, Малаша, извини, я – устал, пойду к себе. С дураками – хуже всего устаешь. Ну-ко, Глаха, помоги…
Мелания. Притворяется он сумасшедшим. Притворяется…
Ксения. Ой ли? Где уж ему…
Мелания. Это – ничего! Пусть играет. Это против него же обернется, если духовное-то завещание судом оспаривать надо будет. Таисья будет свидетельницей, Зобунова, отец Павлин, трубач этот, да мало ли? Докажем, что завещатель не в своем уме был…
Ксения. Ох, уж не знаю, как тут быть…
Мелания. Вот я тебя и учу! Эх ты… Выскочила замуж! Я тебе говорила – выходи за Башкина.
Ксения. Ну… Когда это было! А он-то какой был орел… Ты сама завидовала.
Мелания. Я? Ты что? Очумела?
Ксения. Ну, что уж вспоминать…
Мелания. Господи, помилуй! Завидовала! Я?
Ксения. Как – Прокофья-то? Может – не надо?
Мелания. Почему это – не надо? Призвали, уговорились и – вдруг не надо! Ты – не мешай мне! Иди приготовь его да приведи. Таисья!
Ну, что?
Таисья. Ничего не узнала я.
Мелания. Почему?
Таисья. Не говорит она ничего.
Мелания. Как это – не говорит? Ты должна была выспросить.
Таисья. Выспрашивала я, а она – фыркает, будто – кошка. Ругает всех.
Мелания. Как ругает?
Таисья. Жуликами.
Мелания. За что же она?
Таисья. С ума, говорит, хотите свести человека…
Мелания. Это она тебе сказала?
Таисья. Нет, Пропотею, блаженному.
Мелания. А он – что?
Таисья. Он все прибаутки говорит…
Мелания. Прибаутки?.. Ах ты… лапоть! Он – блаженный, прорицает, дура! Сядь в прихожей, не уходи никуда… В кухне был еще кто-нибудь?
Таисья. Мокей…
Мелания. Ну, ступай.