Васька

Однако, у Васьки были необыкновенныя достоинства. Отецъ ухалъ на долгое время изъ дому; намъ было грустно, и особенно тосковала мама. Послобденныя засданія въ гостиной прекратились, но Васька, очевидно, не забылъ о нихъ. Онъ сталъ вдругъ выражать матери необыкновенную нжность, ходилъ за нею, какъ собачка, жалобно мяукалъ, осторожно бралъ ее зубами за платье, подводилъ къ любимой отцовской кушетк, вспрыгивалъ на нее и нсколько минутъ сидлъ, не переставая мяукать. Такія же прогулки совершалъ онъ съ матерью и въ кабинетъ отца — и это продолжалось, на удивленіе всмъ домашнимъ, немалое время.

Храбрость Васьки не подлежала никакому сомннію. Онъ доказалъ ее многими битвами съ сосдними котами, посл которыхъ возвращался израненный, ощипанный, но всегда торжествующій. Онъ и погибъ жертвою своей храбрости.

Ему было уже года четыре — самый лучшій кошачій возрастъ.

Онъ усплъ уже узнать жизнь и сдлалъ немало какъ практическихъ наблюденій, такъ и теоретическихъ выводовъ. Мало-по-малу игра съ мячикомъ или собственнымъ хвостомъ перестала занимать его.

Онъ любилъ иногда по долгу сидть неподвижно на одномъ и томъ же мст, наблюдая окружающую дйствительность. Въ звздные вечера я часто заставалъ его за созерцаніемъ безпредльности вселенной. Не мигая, глядлъ онъ на звзды и очевидно предавался глубокимъ размышленіямъ.

Но все же онъ еще не удовлетворился исключительно созерцательною жизнью, не потерялъ быстроты и энергіи движеній, попрежнему чувствовалъ въ себ хищническія наклонности.

V

Какъ-то разъ въ ясное лтнее утро пробирался онъ по садовой дорожк, зорко слдя за беззаботнымъ прыганьемъ легкомысленнаго воробья. Вдругъ страшное рычаніе заставило его вздрогнуть и мгновенно остановиться.

Онъ бросилъ вокругъ себя быстрый взглядъ и шагахъ въ двухъ-трехъ увидлъ злую сосдскую собаку…

Нсколько мгновеній происходила нмая сцена; оба звря оставались неподвижными и пристально глядли другъ на друга. Затмъ Васька быстро изогнулся въ дугу, весь ощетинился, распушилъ свой хвостъ и зашиплъ. Собака отвтила зловщимъ рычаніемъ.

Васька снова оглянулся: первое движеніе его было — дать тягу; онъ уже быстро взобрался на столбъ въ конц аллеи, но затмъ въ немъ вдругъ заговорили иныя чувства: глаза его метнули искры, онъ ощетинился еще больше, соскочилъ — и далъ врагу ловкую пощечину.

Собака, очевидно, неожидавшая такой смлости, совсмъ растерялась. Но вотъ еще пощечина, еще и еще…

Тогда собака накинулась на Ваську, который совсмъ превратился въ демона, потерялъ всякое кошачье обличье, визжалъ, шиплъ и, не помня себя, впивался когтями и зубами въ сильнаго врага.

Собака, въ свою очередь, вышла изъ всякаго терпнія, рванула разъ, другой, подмяла подъ себя Ваську, стиснула его и прокусила ему горло. Бдный Васька испустилъ отчаянный стонъ, дрыгнулъ лапками и, весь въ крови, повалился на землю.

Собака, искусанная, исцарапанная, завыла и убжала.

Не стало нашего Васьки. Много слезъ было пролито надъ его кровавой могилой. Но онъ погибъ геройской смертью, успвъ вкусить отъ всхъ сладостей и горестей жизни, оставивъ посл себя во всхъ знавшихъ его — добрую память. А вдь это не часто удается не только коту, но и человку…

1917