Василиса

Зачем же я их спасла, коли покидаю и тем самым вновь обрекаю на смерть? Решение далось мне с трудом. Левой рукой я придала выводок щенят к груди, тела их родителей взгромоздила на труп мужчины, последний ухватила за шкирку куртки и потащила. Лисята кусались, егозили, щипались, лизались. Мне было не до их шуток.

На берегу реки я положила их на песчаную землю и отпустила куртку мужчины. Лис-родителей я отправила плыть по течению первыми. Инстинкт предлагал мне съесть побратимов, ведь голод не тетка, как уже мне известно не по наслышке. Зима была холодной, горькой и голодной... Но нет. Я не каннибал и поступила так, как считала правильным - отправила из тела плыть вниз.

Затем я обыскала труп мужчины. Спички, фляга, рация, телефон, газета, соль, патроны, ружьё... Все это я собрала в кучу и скопом забросила в воду. Мне чужого не надо. Я лиса, а не человек. Было заманчиво оставить себе ружьё, но эту мысль я прогнала, словно блажь. С трудом затащила на глубину тело и отпустила его. Волны подхватили труп и унесли прочь.

На берегу, с тревогой и беспокойством скакали лисята. Они пищали и вглядывались в водную гладь. Я окунулась и погребла к берегу. Вода слегка омыла мои раны и остудила набухающие синяки. Я смыла с себя свою, чужую кровь и вытерла рот.

На берегу ко мне под ноги бросились лисьи щенки. Теперь они - моя семья и только от меня зависит их благополучие.

Отныне я несу ответственность за них, за всех пятерых. И я клянусь, что каждый из них вырастет крепким и умным лисом.

***

Я принял её за зверя и ошибся, я принял ее за воровку и вновь ошибся. Я думал привязанность ей чужда - и опять ошибся. Увидев ее на берегу - решил, то она убийца, жестокая и холодная. Что это месть за ее пару, за рыжего лиса. Но нет. Охотника Олега она убила по другой причине. Он по факту занялся браконьерством. В не сезон подстрелил двух лис, родителей неощетиневшегося выводка. Осуждаю ли я ее? Не знаю. Честно - не знаю. Как бы я поступил в ее ситуации?

Я бы точно не нарушил закон... Но она нарушила все законы оборотней и явно неоднократно. Знала ли она вообще об этих законах? Подросток. Ребёнок. В теле лисы. Худая, до ужаса тонкая и хрупкая. И звериный, лисий взгляд. Даже в обличье человека её зрачок оставался вертикальным. Может она дикий оборотень?

Мне предстояло сделать множество звонков в Москву, чтобы навести о ней справки, но для начала... Мне предстояло выловить тело Олега из реки и закопать так, чтобы никто не нашёл его. Я отчасти понимал её попытку скрыть тело - не хотела, чтобы на неё вышли люди. Но если она оставит тело плыть по течению - то оно может приплыть к людям, а те поднимут панику... Нет. Риск высокий. Не следовало ей так опрометчиво поступать. Её ошибку я исправлю, а потом найду её и узнаю - кто она.

Среди оборотней, волки занимают 91% популяции. Не плохо так, а? Затем идем мы - медведи, потом большие кошки - тигры, львы, пантеры. Лисы плетутся в самом хвосте и согласно данным статистики, популяция лис на сегодняшний день насчитывает 103 оборотня. Сто три. Мало. И среди этих ста трёх оборотней не было никого, кто хоть отдаленно походил на мою рыжую незнакомку. Кстати не такая уж она и рыжая. Волосы её были тёмными, но это скорее от грязи. В человечьем облике она явно давно не мылась и за спутанными прядями было сложно угадать какой либо конкретный цвет волос. Но главное - она была незарегистрированным оборотнем. Мне следовало немедленно сообщить о ней, поймать и сдать властям, вместо этого я продолжил сбор данных и информации о ней.

Я часто навещал её теперь, командировки в Москву урезал. Партнёров вызывал в Екатеринбург и ссылался подчиненным на некие дела. Секретарша, по моей просьбе, пустила по офису слух, что я тут закрутил роман с местной и коллектив мой затих, переваривая свежую сплетню о шефе.

Девушка поселилась в большой, просторной норе под горой. Выгнала она от туда кого-то или нет - не ведаю. Но лисята теперь росли под её присмотром и она хорошо исполняла материнские обязанности. Носила им полевых мышей, баловала птицей, приносила живых мышек на потеху и обучение молодняку. Каждый вечер она тщательно вылизывала их, затем обнимала в кольцо, устраивала им гнездышко из своего длинного, гибкого тела, а хвостом накрывала всю пушистую компанию сорванцов. Щенки лисы крепли, стремительно росли и вовсю тискали приемную мамку. То за хвост, то за лапу норовили куснуть, стоило красотке прилечь - они тут же набрасывались на неё скором и терзали её уши и нос. Лисичка подолгу терпела, а когда было совсем невмоготу - отправлялась на охоту. Вскоре лисята стали самостоятельно выбираться из норы и без присмотра мамки творить всяческое безобразие. Они так шумели, что будь поблизости большой хищник - услышал бы их и легко бы напал на сорванцов. Я редко отлучался от этого шумного семейства, своим негласным долгом считал себя обязанным охранять. Я подолгу наблюдал за подрастающей стаей и их приёмной мамой.

***