Василиса

Теперь предстояло повернуть картину обратно человеческим обликом. При воспоминании о том, как Василиса вытаскивала меня, мне в голову пришла одна на первый взгляд смешная идея, и пока волчица непроизвольно дергалась на траве, я взял Ирину сумочку и достал пудреницу. Про этот предмет у нас на работе ходила масса шуток: и что мама Ира и пяти минут не может прожить, чтобы не посмотреться в зеркало, и что если она не попудрит носик, то обязательно превратится в царевну-лягушку, только не со стрелой, а с пудреницей. Я подошел к волчице и присел на корточки:

– Ирина, тебе надо привести себя в порядок. Вот, держи.

Волчица попыталась приподняться и протянула к пудренице лапу, но я неумолимо потребовал:

– Нет, не лапу, а руку. Мне нужна рука – та, где маникюр, а не когти!

Тут тело волчицы подернулось дымкой, переворотный механизм сработал, и на земле оказалась мама Ира, разве что теперь она выглядела немного растрепанной.

– Ой, извини, я сейчас!

Она схватила пудреницу, быстро поднялась, взяла сумочку, отвернулась, вынула расческу и стала прихорашиваться. Да, это очень походило на ту Ирину Николаевну, которую я знал, для нее выбившийся из прически локон – трагедия, а вот то, что она только что превращалась в волчицу и обратно, – вполне нормально. Сложно понять этих женщин, надо воспринимать их как есть и не задумываться над логикой с мотивацией, а то можно и «ку-ку» заработать. Бурый Волк, который все это время молча наблюдал за происходящим, сказал мне на тихой речи:

– У тебя, Сашок, талант! Не часто удается так быстро вернуть посвященного. Иногда долго приходится уговаривать.

Мама Ира повернулась к нам, полностью соответствующая всем ее канонам красоты: прическа идеально ровная, макияж неброский, аккуратный и без огрехов.

– Все, я готова. Что делать дальше?

Я от изумления чуть рот не открыл: вот это да! Кое-кто после посвящения больше суток провалялся, до сих пор не помню, как добрался до избушки, а пожилая мама Ира полна сил, свежа как огурчик и уже рвется в бой. Вот это сила духа!

– Сейчас ты заберешь трудовую книжку, а затем начнем учиться. Волчок, спасибо тебе, мы пойдем.

Бурый Волк радостно подпрыгнул и вильнул хвостом.

– Всегда рад помочь! Ты приглашай меня в любые приключения! А то не зовут почти никуда – скукотища. Не прощаюсь я. Пойду за вами и незаметно присмотрю, а то мало ли чего еще?

Я объяснил Ирине, как ходить тропинками Заповедного леса, она шагнула первая и уверенно вышла возле того же расщепленного дерева – у нее все получилось с первого раза! Пенсионеры уже ушли, да оно и к лучшему: зачем плодить лишние нелепые слухи? Уже на подходе к проходным объяснил маме Ире, как надо общаться тихой речью, и здесь у нее все получилось сразу – она оказалась на удивление талантливой ученицей. С одной стороны, я радовался за нее, а с другой – немного ругал себя: у меня в этом плане процесс обучения двигался намного тяжелее.

Пока мама Ира ходила увольняться, я сел на лавочку в парке, связался с библиотекарем и обрадовал его тем, что теперь предстоит учить двоих, он поначалу пустился в туманные разглагольствования про сугубо индивидуальное обучение, но потом, видать, пообщался с Василисой и сразу согласился. К моей скамеечке мама Ира просто летела, сияя от счастья:

– Ты даже не представляешь что произошло! Я пришла в кабинет к Эс-Эс с заявлением, а он обозвал меня старой проституткой и сказал, что пошлет меня отрабатывать до пенсии в бордель!

Я от таких слов чуть не подавился беляшом: и этому она обрадовалась так, что аж глаза светятся? Что-то она явно недоговаривала!

– А ты что ему ответила?

– Да, сказала кое-что, но только сначала обернулась в волчицу, сбила с ног на пол, прыгнула к нему на грудь и на самое ухо, стараясь раскрывать пошире зубастую пасть, прорычала, что если он заявление мне не подпишет, то я отгрызу ему одну штучку так, что больше в бордель ему уже никогда ходить не понадобится! И ты представляешь, этот паршивец от страха обмочился!

Тут мы рассмеялись вдвоем, даже прохожие стали на нас оборачиваться, а Волчок сказал тихой речью:

– Сашок, ты уж извини. Так вести себя не надо. Ты рисковый мужик, но и поостеречься не грех.

– Спасибо, понимаю, – так же беззвучно ответил я.

Все еще продолжая смеяться, встал со скамейки и помог подняться Ирине, в этот раз я не стал рисковать и уходить прямо из парка, а повел маму Иру к лесополосе возле железной дороги.

– Я надеюсь, что ты не стала дальше ходить по офису в таком виде?

– Конечно, нет, обратно перекинулась и пошла собираться. Я, как и ты, раздарила все свои вещи. Себе оставила только кружку, кофе, сахар, печенье и твою коробку с чаем. Это самый счастливый подарок от тебя: с него у меня и началась новая жизнь! Да, и твои кружку с ложечкой я тоже забрала: надо же тебе из чего-то чай пить!

Вот в этом и заключалась вся сущность мамы Иры: постоянно заботиться и думать о других. Когда мы подошли к проходным, то увидели, как на «Скорую помощь» грузили Эс-Эс, разлегшегося на носилках. Мама Ира посмотрела на меня:

– Похоже, мы его сегодня сильно достали, может, зря я так?