Василиса

Василиса быстро ввела его в курс дела. Через неделю приехала его жена, дородная сорокалетняя женщина, настроенная крайне агрессивно и вечно всем недовольная. Их тринадцатилетний сын остался в Кургане. Он учился в школе и жил у какой-то дальней родственницы. На выходные приезжал на базу. И очень скоро у Василисы начались проблемы. Она чувствовала себя пятым колесом в телеге. В доме егеря она больше оставаться не могла, так как там поселилась семья. Жила она в гостинице, но когда приезжали охотники, ей приходилось уходить и оттуда. К тому же жена егеря мгновенно невзлюбила ее и открыто ревновала, хотя Анатолий Степанович никаких поводов не давал. Закончилось все тем, что в апреле Василису мягко попросили написать «по собственному желанию». Она вначале попробовала скандалить, но силы были неравные. И она ушла с работы. Пару недель жила у родителей отца. Но они пили практически беспробудно, в доме у них было полное запустение. Василиса как-то пыталась наладить быт, убирала, стирала, готовила им еду, разговаривала и убеждала, что так жить нельзя. Но все было бесполезно, старики уже не могли жить без водки. И когда они украли у нее последние деньги и пропили их, она не выдержала и ушла из их дома. На время ее приютила Нюра. Односельчане советовали Василисе уехать в Курган, устроиться на какую-нибудь работу, получить общежитие. А летом подать документы в ПТУ, начать учиться, получить хоть какую-то профессию. Василиса была настолько растеряна и подавлена, что ничего не могла решить.

Начало апреля выдалось очень теплым. Снег бурно таял, на дорогах была распутица. Но солнце сияло, голубое небо радовало чистыми синими красками, птицы орали в весеннем упоении, капель звенела, воздух наполнился ароматами влажной, отходящей от зимней стужи земли. Но Василиса чувствовала себя очень плохо. Она уже с трудом переносила «чужой угол», хотя и Нюра и ее родители относились к ней сочувственно, всячески жалели и куском хлеба не попрекали. Но дом, где жила семья, был небольшим, всего две комнаты и кухня с русской печкой. Василиса обосновалась в чулане, чтобы не мешать хозяевам, но там было холодно и ночью она перебиралась на печь. Девушка старалась во всем услужить, носила воду из колодца, топила печь, готовила, мыла посуду. А днем часто уходила с Нюрой в магазин и помогала там, чем могла. Нюра советовала ей поступить в торговый колледж в Кургане, а потом вернуться в родную деревню и работать в магазине вместе с ней напарницей. Но душа Василисы не лежала к этой работе.

Как-то в теплое погожее утро она ушла в церковь, отстояла службу, потом помогла с уборкой. Отец Николай вызвал ее в беседку. Василиса пришла, села на скамью, поправила платок, опустила голову и сложила руки на коленях. Вся ее поза говорила о крайней степени угнетенности. Ее веселая и простая от природы натура пока не давала впасть в депрессию, но состояние неопределенности, в котором она жила последнее время, и постоянный страх за свою дальнейшую судьбу вызывали уныние.

– Доченька, – ласково начал отец Николай, – если хочешь, можешь перебираться к нам с матушкой в дом.

– Спасибо! – тихо ответила она. – Но я пока у Нюры поживу, они меня не гонят.

– Семья у них хорошая, – закивал он, – но я вижу, как ты угнетена последнее время. Оно и понятно. Сирота при живых деде и бабке. Сильно пьют! Уж и не знаю, что делать. Сколько раз приходил, говорил, все без толку. Змей зеленый одолел их.

– Я тоже пыталась, – прошептала Василиса и с трудом сдержала слезы. – Погубят они себя.

– У тебя же вроде еще родня имеется, – после паузы сказал батюшка.

– Тетка в Москве проживает, сын у нее, считай, мой сродный брат, – ответила Василиса. – Да толку-то что! Они там, а я – здесь. Между нами тысячи километров… Да вы не переживайте, батюшка, не пропаду! Вон Нюра советует мне в торговый колледж в Кургане поступать. Если все удачно, то осенью будет и у меня угол в общежитии.

– Профессию, конечно, надо получать, – ответил батюшка. – Только по душе выбирать!

– Не в тех я условиях, чтобы что-то выбирать. Нюра обещала помочь, сама только что этот колледж окончила, всех там знает, хочет со мной поехать и пособить.

– Хорошая она девушка, – одобрительно произнес отец Николай. – Но если что, мы с матушкой всегда тебе рады у нас в доме. Да и так заходи, не стесняйся! Помогу, чем могу. Денег-то у тебя совсем нет?

– Маленько осталось, – еле слышно ответила она.

Отец Николай кивнул и покинул беседку. Василиса посмотрела, как он идет к церкви, и вздохнула. Но с места не двинулась. Батюшка скоро вернулся. Он протянул девушке купюры.

– Спасибо! – сказала она и взяла деньги.

Слезы хлынули неудержимо. Отец Николай погладил ее по опущенной голове и пробормотал, что это его долг помогать ближнему в беде.

– Я отдам! – бормотала она. – Заработаю и все-все вам верну!

– Это необязательно, дочь моя!

Батюшка ушел, а Василиса все сидела в беседке. Слезы уже высохли, на душе просветлело. Она решила с удвоенным рвением помогать в церкви, убирать огарки свечей, мыть полы, протирать до блеска рамы икон, чтобы хоть как-то «отслужить».