Василий Шульгин: судьба русского националиста

В сентябре 1915 года власть получила еще один болезненный сигнал. На выборах делегатов Рабочей группы ВПК от петроградских рабочих большинство в ней получили социал-демократы.

Прерывание работы Думы, служившей клапаном для выпуска напряженности, повернуло недовольство масс в политическое русло.

27 сентября 1915 года в газете «Русские ведомости» была опубликована статья Василия Маклакова «Трагическое положение». Ситуация в России в ней сравнивалась с автомобилем, который ведет «безумный шофер над краем пропасти».

«…Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге. Один неверный шаг, и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править машиной не может; потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках, или он устал и уже не понимает, что делает, и ведет к гибели и вас, и себя… Что делать в такие минуты? Заставить его насильно уступить его место? Как бы ни были вы ловки и сильны, в его руках фактически руль, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки — и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: „Не посмеете тронуть!“ Он прав: вы не посмеете тронуть; если бы даже страх или негодование вас так охватили, что, забыв об опасности, забыв о себе, вы решились силой захватить руль — пусть оба погибнем — вы остановитесь: речь идет не только о вас; вы везете с собой свою мать… ведь вы ее погубите вместе с собой, — сами погибнете. И вы сдерживаете себя, вы отложите счеты с шофером до того вожделенного момента, когда минует опасность… вы оставите руль у шофера. Более того, вы постараетесь ему не помешать, будете даже советом, указанием содействовать. Вы будете правы — так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится? Что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинит вас в бездействии и равнодушии?»

Статья произвела сильное впечатление, все поняли аллегорию.

Но что из этого должно было последовать? Кто перехватит руль?

В сентябре 1915 года в политических стачках участвовали около 100 тысяч рабочих примерно 170 предприятий Петрограда, Москвы и юга России.

Можно считать, что в 1915 году уже были готовы все спусковые пружины революции.

Уровень эффективности управления можно проследить по тому, как в начале войны управлялись железные дороги. У них было сразу несколько руководителей: Министерство путей сообщения, Северо-Западный фронт, Юго-Западный фронт, три отдельные армии — 6-я, 7-я и Кавказская.

Подобная же малоэффективная практика проявилась в феврале 1915 года и в решении, согласно которому командующие военными округами и за пределами театра военных действий получали право производить реквизиции и запрещать вывоз продуктов из одних местностей в другие.

Не один Шульгин задавался вопросом о возможных последствиях этого.

К главным управленческим силам государства, бюрократии, высшему дворянству и буржуазии прибавился генералитет. Не вызывало ли это обстоятельство воспоминание о дворцовых переворотах послепетровских времен или мысль о военной диктатуре?

Но нет, пока что все были монархистами. А если кто из генералов мечтал о парламентской республике, то предпочитал держать язык за зубами.

Впрочем, появлялись различные проекты государственного контроля то над продовольственным снабжением рабочих военной промышленности через интендантское управление Военного министерства, то огосударствления всей торговли, то привлечения обывателей «к активной деятельности в области обнаружения скрытых товаров и установления случаев нарушения торговцами существующих правил».

Рядом с ними возникло предложение реорганизовать продовольственное дело с опорой на частные коммерческие банки, для осуществления которого банкиры прилагали немалые усилия с целью хоть как-то повлиять на генералитет. Среди них были ведущие банкиры, в том числе и известный нам «кадетский банкир» Б. А. Каминка. За банками стояли общественные организации, игравшие большую роль в распространении продовольствия в «потребляющих районах», — партии, земства, городские самоуправления, кооперативы. Поэтому правительство относилось к банкам с должной настороженностью как к большой и политически опасной силе, что вылилось в превентивной мере — наделении министра финансов правом проводить ревизии банков.

Над особыми совещаниями появился еще один орган — совместные заседания председателей особых совещаний, а над ними — Совещание пяти ведущих министерств (военного, внутренних дел, путей сообщения, земледелия, торговли и промышленности), затем преобразованное в Особое совещание для объединения всех мероприятий по снабжению армии и флота и организации тыла. При Министерстве внутренних дел был создан Особый комитет по борьбе с дороговизной.