Василий Шульгин: судьба русского националиста

Но и Рада находилась в сложном положении. Тогда украинцы завуалировали требования о создании собственных вооруженных сил и заявили о необходимости создания автономии в неразрывной связи с Россией.

Переговоры «братьев» завершились взаимными уступками, но Временное правительство согласилось с главным требованием украинской стороны — признанием в принципе права на самоопределение за «каждым народом».

18 июля Рада обнародовала документ под названием «Основы временного управления на Украине». Генеральный секретариат объявлялся высшим органом власти, которому должны подчиняться все местные органы. В его составе предусматривалось создание коллегии из 14 генеральных секретарей (фактически министров), компетенция которых распространялась на все сферы, составляющие совокупность функций суверенного государства, за исключением международных связей^[324].

Стало ясно, что решения Переяславской рады о присоединении Малороссии к России в 1654 году превращаются в музейный артефакт.

Эти события привели Временное правительство еще к одному кризису. Несогласные с фактическим предоставлением Украине автономии кадеты покинули его. Имперская буржуазная партия, движущая сила Прогрессивного блока, окончательно провалилась. Премьер-министром стал 34-летний А. Ф. Керенский, при сохранении за собой поста военного министра. Большинство в правительстве теперь принадлежало социалистам.

Практически одновременно с переменами в правительстве VI съезд Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) принял решение о подготовке вооруженного восстания. В Центральный комитет партии были избраны В. И. Ленин, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий. Эти люди из подполья, действующие под псевдонимами, схватились не на жизнь, а на смерть с либеральной прозападной элитой. Призом в борьбе была судьба России. С этого момента начинается гонка двух политических сил к выборам в Учредительное собрание — после выборов правительство обретало подлинную легитимность.

Временное правительство понимало всю сложность обстановки и попыталось проявить решимость. Был распущен сейм Финляндии, провозгласивший независимость, не дождавшись Учредительного собрания. Были созданы Экономический совет и Главный экономический комитет, которым была поставлена задача координировать экономику на основе государственного регулирования. Был установлен контроль над железнодорожными перевозками, поставками металла, угля, нефти. Но это сразу вызвало недовольство промышленников, банкиров, Советов, которые увидели в этом укрепление режима.

В это время находившийся в Киеве Шульгин, по его словам, не мог «…спокойно и равнодушно наблюдать, как Временное правительство своими руками при помощи автономии готовит отход всей южной России к Австрии и Германии».

18 (31) июля он опубликовал протест против положения о Генеральном секретариате. Его поддержали некоторые представители киевской профессуры. Подписчикам «Киевлянина» рассылались листовки с текстом, направленным против «насильственной украинизации Южной Руси». Рекомендовалось подписывать их и возвращать в редакцию. Списки лиц, подписавших обращение (их было свыше пятидесяти тысяч), стали регулярно печататься в «Киевлянине».

Вообще украинский вопрос был для Шульгина одним из важнейших. Если посмотреть его статьи на эту тему, то станет понятно, почему он с 1917 года воспринимался ведущим русским политиком в Малороссии (Украине).

«Киевлянин». 4 января 1912.

«Над нашим краем действительно кое-где собираются тучи. Мазепинское движение, представляющее несомненную государственную измену, мечтающее о том, чтобы продать русские земли австрийской короне за цену „автономии“, снова подняло свою голову. Дело это серьезное. Если это изменническое направление приобретет большую силу, то, разумеется, оно, а не какое иное, перевернет Россию. Отнять у единой России 20 000 000 чистокровного русского народа, отнять огромные пространства богатейшей земли, отнять страну, напоенную солнцем и радостью, — это значит низвести Россию до положения второстепенного государства. После этого неминуемо ее разложение на отдельные мелкие штаты. Опасность этого движения такова, что люди, замечающие его, бьют тревогу. Этот тревожный барабанный бой, быть может, несколько преувеличен. Может, он звучит слишком грозными переменами в наступившей тишине. Но если вдуматься в то, чем грозит это мазепинское движение, вполне основателен и вполне законен этот страх».

«Киевлянин». 6 апреля 1917.