Василь Быков: Книги и судьба

Не сразу, но его худшие опасения оправдываются. Так, первая атака, несмотря на слабую подготовку и малое количество боеприпасов, приносит роте короткую и блестящую победу над небольшой группой Воффен СС[143]. Гитлеровцы, однако, быстро перегруппировываются, получают свежую подмогу с той самой станции (как в воду глядел старший лейтенант!) и быстро возвращают себе потерянные позиции. Ананьев в последней, бешеной и самоубийственной атаке теряет полностью людской состав своей бывшей лучшей роты батальона.

Как и другие вещи Быкова после романа «Его батальон», «Проклятая высота» тоже густо «заселена» разнообразными характерами. Некоторые повторяют и развивают уже известных нам персонажей. Здесь мы находим и своего Блищинского — закоренелого стукача, труса и подлеца, только фамилия у него иная — Цветков. Его антагонист по фамилии Ванин — тоже достаточно привычный персонаж: честный, славный и смелый младший лейтенант. Однажды спас и пригрел дворняжку Пульку, ставшую любимицей роты. (Когда политкомиссар указал на недопустимость присутствия собаки в военном соединении, Ананьев грубо оборвал его и оставил Пульку в роте.) В общем-то знакомы нам и пожилой, неуклюжий старший сержант Пилипенко, и бравый солдат Шнейдер, и неказистый новобранец Шпак, пятидесятилетний возчик-колхозник, отец четырех дочерей, вечно попадающий в неприятности (так, он оказался у немцев в плену после первой атаки). Не сказать, чтобы был для нас так уж нов и образ немецкого офицера, оказавшегося в плену у наших.

Типажи, повторимся, не новы ни для Быкова, ни для читателя. Но, похоже, Быков и не искал необычных для своей прозы героев. Его волновала другая задача: пойти в исследовании проблемы выбора еще глубже, представить ее в еще более широком ракурсе.

Где кончается выбор и начинается рок — то, чего никакой выбор изменить не в силах? Или все-таки в силах? Или, может быть, по-другому: не может ли благородный, но не вполне продуманный выбор одного обернуться трагедией для многих? Или даже вполне продуманный? Сердцевинные вопросы для любого писателя, затронутого экзистенциализмом…

Одна из многих дилемм, которые вынужден разрешить Ананьев, состоит в следующем: немцы предлагают обменять пленных: пожилого неудачливого Шпака на офицера Воффен СС. Несмотря на все преграды и вероятные строжайшие наказания со стороны СМЕРШа, не говоря уже о непосредственном начальстве, Ананьев решается на этот неравный обмен. Обменять пленных он посылает Шнейдера, который при допросе эсэсовца не выдержал и влепил ему боксерский удар. Любопытна реакция окружающих на выпад Шнейдера. Гриневич реагирует на инцидент по протоколу, осуждая солдата за несдержанность с пленным. Старший сержант Пилипенко откровенно радуется: ему самому хотелось бы поучаствовать в расправе. Ананьев, по наблюдению своего ординарца, был единственным в этот момент, кто отреагировал на происходящее с некоторой фальшью: «— Здорово, ну и здорово, Шнейдер! Ты не боксером был? — Я слесарем был, — со сдержанной яростью ответил Шнейдер, не отрывая взгляда от немца»[144]. Реакция командира, тонко отмеченная автором, показывает читателю, что комроты, всего вероятнее, и сам «немного антисемит», то есть, видимо, ему не чужды бытовые предрассудки, но к «своим», лично ему знакомым евреям он относится справедливо.

Тем не менее Шнейдер отказывается менять фашиста на кого бы то ни было. На вопрос Ананьева: почему — солдат отвечает просто: фашист оскорбил его. И здесь еще раз мы видим тонкое мастерство писателя: автор не вдается в изложение сути оскорбления и не вкладывает долгих объяснений в речь солдата еврейского происхождения. Без всяких комментариев Ананьев совершает свой выбор — отдает жизнь фашиста в руки Шнейдера. Теперь уже выбор за солдатом. И тот делает его, подчинившись приказу командира и одержав нравственную переду над ничтожеством в офицерской форме.

Почему Ананьев согласился на предложение немцев? Объяснение простое: чтобы иметь право смотреть своим солдатам в глаза. Гриневич, в общем, неплохой человек, прекрасно понимает побуждения Ананьева. Но должность политического комиссара вынуждает его загнать понимание на дно души, а оправдать комроты или поддержать его перед своим начальством, то есть подставить себя, — на это у него не хватает мужества. Какое-то время Гриневич, легко раненный, направляясь в штаб батальона, всерьез подумывает, как бы покрыть поступок Ананьева. Однако, узнав, что доносчик Цветков опередил его по дороге в штаб, комиссар объявляет комроты, что в этом вопросе он умывает руки.

События, однако, развиваются своим чередом. Гриневич не успел донести на друга — он был смертельна ранен в бою, который с карательной целью предприняли до зубов вооруженные эсэсовцы, укрепившиеся на той самой проклятой высоте. Васюков, пока еще легко раненный в том же бою, оказывает помощь Гриневичу и только тут узнает, что они оба белорусы. Видимо, для Гриневича этот факт тоже немаловажен, так как он, осознав, что умирает, требует, чтобы ординарец оставил его одного и попробовал спастись.