Василь Быков: Книги и судьба

ВБ: Да уж… Занятия по десять часов кряду, а после еще нужно было выполнять много самых разных заданий и воинских обязанностей. В основном мы рыли траншеи и работали на авиационном заводе, который немцы бомбили каждую ночь. Если бомба попадала в цех и начинался пожар, мы должны были выполнять несколько задач одновременно. Самое трудное — вытаскивать из огня самолеты из поврежденных цехов. Много моих друзей погибло там. Но самые большие потери были на нефтеперерабатывающем заводе, куда нас тоже часто отправляли. Его тоже бомбили каждую ночь, и там уж горело, как в аду. Вы знаете, как горит нефть? Кажется, что дым заполняет все и вся. Ничего не видно на расстоянии двух шагов. Нефть всегда проливалась и возгоралась, и мои однокурсники сгорали в этом огне. Ночью мы дежурили, а перед занятиями хоронили погибших.

ЗГ: Вы учились по десять часов в день, потом работали. Потом хоронили друзей… Когда же вы спали?

ВБ: Да мы почти и не спали. Но это не заботило никого из наших начальников.

ЗГ: Вы получили приличное обмундирование?

ВБ: В ту зиму у нас были американские летние ботинки на очень тонкой подошве. Я до сих пор никак не могу понять, как мы выжили тогда, всю зиму проходив в этих штиблетах. Конечно, мы еще обматывали ноги разными тряпками для теплоты.

ЗГ: Еды, по крайней мере, хватало?

ВБ: Нет, конечно. Голодными были все время. Мы были молоды, работали все время на открытом воздухе, не было времени на сон, и ко всему были всегда голодными.

ЗГ: Тут возмечтаешь и об аде — там хотя бы тепло! Болели часто?

ВБ: Нам было холодно и голодно, но, удивительно, болели мы редко. Я вообще ни разу не слег. Болезнь была бы просто наградой в тех условиях.

ЗГ: И как долго это длилось?

ВБ: Этот кошмар продолжался около четырнадцати месяцев. При выпуске нам каждому присвоили звание младшего лейтенанта и отправили на фронт, кого куда… Я был направлен в стрелковый батальон в Приднепровье, в районе Кременчуга, и воевал в нем до Рождества 1944-го. Потом около Кировограда получил ранение, был отправлен в госпиталь, после чего вернулся воевать сначала в Украину, потом мы воевали в Молдавии, затем в Румынии…

ЗГ: А в Беларуси?

ВБ: Нет, в Беларуси не пришлось: армия, в которую входила наша дивизия, в это время воевала в Венгрии. Самые жестокие бои, какие мне лично пришлось пережить, произошли именно там. Дивизия, куда входила моя часть, была там полностью разбита. Меня опять ранило, правда не так тяжело, как в первый раз. После госпиталя отправили в другую часть, и закончил войну я в Австрии; это уже было в 1945-м. Да, там, в Австрии, мы встретились с американцами. Городок назывался Роттенманн. Первая ночь после этой встречи была радостной и праздничной: по правде говоря, обе стороны тогда хорошо напились. На следующий день нас с трудом, но развели. Нас поставили по разную сторону реки, и мы больше не могли общаться. Я об этом событии написал повесть.

ЗГ: «Полюби меня, солдатик»?[411]

ВБ: Да, верно. Вы ее читали?

ЗГ: Читала. Это одно из моих любимых произведений, написанных вами в середине девяностых.

ВБ: Ну, спасибо. Конечно… это не биографическая повесть, но некоторые события и фон взяты из действительности.

ЗГ: А Франя? Она из реальной жизни?