Вася

В гостиной для сапсана мы соорудили насест из толстой, развесистой ветки. Фомка научился запрыгивать на диван, а потом уже на свой наблюдательный пункт. Особенно он любил, когда ко мне приходили подруги. Мы перемещались на диван с ворохом крошечных пупсов и множеством кусочков тканей. Фомка неотрывно и с огромным интересом следил за ходом игры и в это время даже забывал про маму. Каждый раз он норовил что-то стащить из моих сокровищ: пуговицу, ленту. Это было для сапсана неважно, но уж если ему удавался этот фокус, выманить трофей обратно было невозможно. Фомка быстро прятался под стол или часами с добычей в клюве сидел на своей ветке.

Заканчивались все мои игры тем, что маме приходилось устраивать переговоры с питомцем. Сначала Фомку нужно было задобрить ласковыми словами, а потом поднести ему лакомство. После этого он любезно возвращал мои вещи.

– Продажная шкура, – смеялась мама и протягивала Фомке кружочек огурца.

– А ты не раскладывай свое тряпье, – отчитывала она меня.

– Прекрасно знаешь, что он обязательно сворует что-нибудь. Играй в своей комнате или не реви. Фома тебя к порядку приучает.

После порции нравоучений мы действительно расходились по комнатам, но к вечеру неизменно всей семьей собирались в гостиной.

Когда мама была дома, Фома ходил за ней по пятам: ждал около туалета или ванной комнаты. Сидел под столом, возле ее ног во время обеда. Но особенно смешно было видеть, как они вместе читают и тихо переговариваются. Разговаривала, конечно, одна мама, но все равно это было похоже на диалог.

С очередной книгой, мама, поджав под себя ноги, забиралась на любимое кресло, а Фомка садился на спинку этого кресла, поминутно заглядывая маме в книгу через плечо. Обязательным ритуалом во время чтение было совместное лакомство. Себе мама брала яблоко и вкусно похрустывала им на весь дом. Для Фомки яблоко она нарезала толстой соломкой и подавала ему на блюдце или прямо из рук. После перекуса сокол начинал дремать и вскоре засыпал крепким сном.

В книге мы с мамой прочитали, что сапсаны живут в гнездах. Поэтому во дворе мы насобирали разных веточек и соорудили Фомке гнездо, он сердито поглядел на новый дом и отправился спать на свою ветку. Через несколько дней, правда сокол соизволил проявить интерес к гнезду, но он сам лично отобрал каждую ветку и перестроил гнездо по-новому. С тех пор спал Фома в собственном уютном доме.

Слово-ассоциация

Итак, мое слово ассоциация, которое так верно угадал молодой человек – это море.

Я знаю, что мой характер, как море. Одновременно я теплая и ласковая, но в то же время обладаю огромной силой и мощью. Ради мечты, я смываю все преграды на своем пути. Когда я была совсем малышкой, мама укладывал меня и нежно шептала в самое ухо:

– Доченька, помни, ты море. Значит, ты разная – живая. Пусть для невзгод и бурь, в твоей жизни найдется берег – надежный человек.

Я не понимала и половины из того, что говорила мама, но мерный звук ее голоса успокаивал и убаюкивал меня лучше всякой колыбельной.

После первой нашей поездки к морю, мы с бабушкой уже не пропускали ни одного лета. И не смотря на все обстоятельства, ездили в отпуск на юг России. Мама неизменно оставалась дома с Фомкой.

Но через три года, все изменилось, потому что сокол умер. Я просто вернулась домой из школы и застала маму в слезах, она, молча, кивнула на огромную обувную коробку из-под сапог. В этой коробке лежала мертвая птица. Мое сердце сжалось, и перед глазами возникла картина, как мама разгуливает по квартире в своей любимой розовой пижаме с Фомкой под мышкой. Раньше это выглядело так забавно, а сейчас оказалось очень больно. Я подошла к маме и крепко обняла ее за шею.

– Ты помнишь, как он сбежал? – всхлипывая, прошептала она, – мы тогда тоже плакали с тобой.

Я кивнула, размазывая горячие слезы по щекам.

Однажды вернувшись из сада, мы очень удивились, что Фомка не выбежал нас встречать.

– Фома! – позвала мама.

В ответ тишина. В поисках сокола мы прочесали всю квартиру, но напрасно. Даже его любимое гнездо пустовало.

– Ой! – мама вскрикнула от ужаса, указывая на окно. В одном месте, оконная сетка была аккуратно оторвана. Не сговариваясь, мы выскочили на улицу и как ошалелые, под недоуменные взгляды дворника дяди Вити, забегали по двору.

– Птицу свою потеряли? – наконец пробасил он.

– Да! – выкрикнули мы с мамой в один голос.

– Видел я его с утра, ковылял в ту сторону.

И дядя Витя ткнул метлой в неопределенном направлении.

С криками: «Фома! Фомочка!» мы еще битый час метались по окрестностям, но все было напрасно, и мы вернулись домой.

В воскресенье, бабуля, пришла с дежурства из больницы и бодро закричала с порога.

– Собирайтесь! Думаю, Фомка нашелся.

Мы с мамой встрепенулись и выскочили в коридор, с немым вопросом уставившись на бабушку.

– Ну, мама! Не томи! Где он? – простонала моя мама.

– Да не знаю, он или нет. Только наша медсестра Света вчера рассказала, что ее муж неделю назад во дворе нашел птицу с перебитым крылом, подобрал и приютил у них на даче.