Ваших бьют!

– У тебя есть мыши? – Варины глаза блеснули такой яркой изумрудной искрой, что возникла уверенность в ее желании поохотиться на грызунов, а затем и слопать их.

– Нет, – отчеканил я, так как следом появилось видение, как будущая ведьма прямо в квартире живьем варит их в котле, стряпая какое-нибудь колдовское зелье.

– А давайте заведем, – внесла предложение Варя. – Они такие забавные. У тебя краски акварельные есть? Можно раскрасить и соседям подкинуть. Повеселимся!

Представив соседей, наблюдающих за разноцветными грызунами и гадающих, не пора ли вызывать «скорую», я категорично отверг предложение. Необъявленная демонстрация мышиного бодиарта может и до сердечного приступа довести.

– Тебе что, жалко? – продолжала допытываться юная натуралистка, оказавшаяся к тому же художницей.

– Жалко, – честно ответил я, так как благодаря Серегину даже баба Зоя стала походить на нормального человека, а уж остальные мои соседи и так всегда были хорошими людьми.

– Так акварельная краска не вредная, ничего с ними не случится, мы их потом помоем.

Понятно, Варя заботится вовсе не душевном здоровье людей, а о самочувствии глупых лабораторных мышек.

Ко времени обеда вернулся Серегин, только вот с самим обедом он как раз и не угадал. Пока отосланные на кухню сестры пытались сообразить что-нибудь поесть, майор прошел в гостиную и, задумчиво почесывая в затылке, сообщил:

– Похоже, Грегор все-таки обладает некоторыми магическими умениями. – При этом он так выразительно посмотрел на меня, будто это сообщение должно было заставить меня носиться по комнате, заламывая руки.

Я пожал плечами. Лично у меня известие, что гражданин территории Школы магии владеет этой самой магией, удивления не вызывало. Майор, убедившись, что сенсационная, по его мнению, новость не вызвала у меня никаких эмоций, вздохнул и рассказал немногочисленные подробности появления оборотня.

Оказалось, что Грегор обитал на территории около трех лет, и никто из руководства точно не знал, каким путем он пробрался в Школу. Тогда у начальства хватало других забот, а раз он там оказался, значит, был вполне достоин этой чести. Поначалу кто-то из местного «паспортного отдела» пытался оформить его надлежащим образом, но тут как раз случился очередной товарищеский матч, и сотрудники были заняты регистрацией понаехавших из внешнего мира кураторов. Интерес к его персоне оказался погребенным под кучей дел приглашенных из внешнего мира лиц, поэтому до выяснения обстоятельств его определили в гостиницу, где посчастливилось пожить и мне. Заинтересовавшись немыслимым ажиотажем предстоящего события, Грегор переговорил с персоналом и получил разрешение присутствовать на одном из важнейших событий в жизни Школы.

Затем, наблюдая, как ослабевшая после глупейшей травмы нападающего команда хозяев Школы никак не может выравнять счет, он подошел к тренеру команды и попросил занять вакантное место. Оглядев плечистую фигуру, тот разрешающе махнул рукой, уже твердо веря, что хуже не будет. В отличие от руководства Школы он не видел большого смысла в противостоянии разбалованных разнообразными магическими штучками жителей территории и закаленных в борьбе со всем чем угодно постперестроечными россиянами, еще помнящими те времена, когда выдержка, твердость духа и частенько физическая подготовка помогали им справиться со всеми неурядицами, на который оказался богат разваленный СССР.

Но уже через несколько минут тренер изменил свое мнение, наблюдая, как решительный молодой человек бросался в бой за право обладания мячом. А когда ему удалось перехватить мяч у штрафной площадки своей команды и в одиночку провести его через все поле и закатить блеснящий гол в девятку, то и вовсе возликовал. Почувствовав лидера, и остальные игроки воспрянули духом, и после окончания матча команда преподавателей выходила с поля с гордо поднятыми головами под оглушительный рев болельщиков. Счет «четыре – один» никого не оставил равнодушным.

Но когда тренер бросился поздравить фаворита игры, то натолкнулся на неприязненный взгляд Грегора. Казалось, тот вовсе не рад победе – в отличие от своих товарищей. Когда остальные игроки всей командой бросились качать победителя, тот грубо вырвался из их рук, растолкал мешавших ему пройти и отправился в душ. Растерянные футболисты некоторое время постояли в молчании, а потом бросились поздравлять друг друга, списав недружелюбную реакцию оборотня на то, что за пол-игры он еще не успел проникнуться командным духом.