Ваше Сиятельство

В кольца были встроены боевые и защитные заклинания. Мне здорово повезло спустить чародея с довольно высокой и крутой лестницы, а потом буквально затоптать впавшего в ступор мужчину. По всей видимости, ему давненько не доводилось принимать участие в банальной дворовой драке, вполне допускаю, что вообще не доводилось. Короче говоря, мой магический щит, подсмотренный в свое время у Шувалова-Волынского, значительно превосходит по качеству тот, что встроен в перстни. То же самое касается и моих боевых возможностей, поскольку скромный файербол и ледяная сосулька по убойной силе рядом не стояли с моим молниеносным конструктом.

Удивительно, но, в отличие от дипломированного чародея, я имею возможность свободно пользоваться достаточно мощными заклинаниями без каких-либо дополнительных «костылей». Тут либо я такой крутой, аж самому страшно, либо господин медиум был не очень сильным чародеем. Оно, конечно, не стоит заранее преуменьшать возможностей своих потенциальных противников, так что приму за основу второй вариант.

Нельзя сказать, что я был очень уж сильно разочарован практически нулевым «выхлопом» от своего ночного похода. Кое-что полезное я все таки для себя почерпнул. Заклинания холода мне еще не попадались, да и огнешар именно в этом виде не встречался. Так что всё в дом, все в дом, то есть в башку, глядь, когда-нибудь да пригодится.

А еще прогулка на свежем воздухе после долгого сидения за изучением документов, определенно, пошла мне на пользу в психоэмоциональном плане. Во всяком случае, разного рода бередящие голову мысли, касательно жизненных перспектив в новом и пока не очень привычном для меня мире отступили на задний план.

Домой вернулся в приподнятом настроении. Хотелось спеть, что-нибудь бравурное, типа «Врагу не сдается наш гордый Иван», но все-таки не рискнул нарушать ночную тишину немелодичными звуками своего голоса. Ну да, пою-то я громко и с душой, но в ноты катастрофически не попадаю, да и тембр моего голоса слушателям не очень нравится. Удивительно, но эта моя особенность характерна для всех трех былых моих ипостасей. Помнится, как однажды в таверне Белорыбинска решил от широты душевной подпеть выступавшему там барду, так дело едва не закончилось скандалом, ибо прочие посетители не оценили должным образом мои вокальные данные. Ну и ладно, даже на Солнце есть пятна, во всяком случае, именно так утверждают астрономы.

Глава 2

— Дядь Вань, мамка послала сказать, что не может тя более об-слу-жи-вать, — как из пулемета выпалил Пашка Воскобойников шестилетний сын Глафиры, слегка запнувшись лишь на последнем слове. — Ты ужо не обессудь, ты хороший, помог, ну и вообще, маманька хоть конфетов и пряников в последнее время покупать стала… — и немного помявшись с ноги на ногу, добавил ни к селу ни к городу: — Ну и вообще…

— Ладно, Паш, не тушуйся, бывает. Мужика, поди нашла?

— Ну да, дядька Колька Коломиец замуж позвал, грит, любит он её больше собственной жизни, ну как дон Игнасио донью Лусию.

Вот и случилось то, чего я в глубине души опасался. При всей своей безграничной любви ко мне, соседка оказалась дамой практичной и ненадежную связь с парнем моложе её на восемь лет, решила поменять на стабильность и тихий семейный уют. По большому счету, сам я во всем и виноват, поскольку в процессе наших с Глашей интимных забав время от времени накладывал на нее целительские конструкты, чтобы убедиться в их действенности. Результат моих манипуляций не замедлил отразиться на внешности Воскобойниковой самым положительным образом.

Из заморенной жизненными проблемами заурядной бабёнки Глафира за короткий срок нашего с ней общения неожиданно для окружающих превратилась в статную молодуху с великолепной грудью, осиной талией и «кормой» вполне достойного размера, к тому же, на личико весьма и весьма недурна. Да что там скромничать, писанной красавицей стала баба. Разумеется, на этот факт не могли не обратить самое пристальное внимание местные мужики. В основном, разумеется, предлагали чистый, незамутненный взаимными обязательствами секс — это она мне сама рассказывала. Для чего? Наверное, чтобы посильнее привязать к себе, мол, смотри, какая я востребованная. Однако, сражаться за честь дамы с озабоченными самцами я не собирался, то есть проявил, по её мнению, черствое равнодушие, тем самым заставил призадуматься о дальнейшей её бабьей судьбинушке. Вырисовывалось два варианта: либо любовь без надежд на долгое продолжение, либо охомутать кого побогаче, обеспечив тем самым приличное будущее себе и детям.