Ваше Сиятельство 4 вс-4

Родерик за прошедший вечер и ночь посетил все известные лечебницы и дома Асклепия столицы, побывал даже в военном госпитале в Коломне, но подходящего кандидата на воплощение так и не нашел. Большей частью в палатах лежали при смерти простолюдины. Попадалось ему несколько высокородных господ, но это были трухлявые, насквозь больные старики, что, разумеется, не устраивало ни его, ни тем более Талию Евклидовну. Мелькнула даже мысль: а не убить ему самому кого-то подходящего под их с Талией запросы: этакого человечка лет 20–25 с достаточно высоким титулом и приличным состоянием. Уж стянуть склянку с сильнодействующим ядом у апотекария Родерику по силам. И вылить коварное содержимое кому-то в чашечку с чаем тоже дело не хитрое. Но и эту вроде бы здравую мысль серый маг отверг. Он решительно не желал быть мерзавцем. Даже в прошлом, он вряд ли бы пошел на столь скверный шаг, а теперь… Теперь ему хотелось сохранить те зерна добра, которые попали в его душу после разговоров с Астерием. При чем это явление, заложившее в нем кое-какие важные перемены, Родерик так назвал сам: «зерна добра». Слабенькие этакие зерна, проросшие куцыми корешками, едва проклюнувшиеся проростками. Кстати, жить с ними непривычно и трудно, но надо, если уж решил стать нормальным человеком. А это «непривычно» и «трудно» со временем должно превратиться в «удобно», «полезно» и «иначе не могу».

Ночь почти миновала. И вот уже под утро в Палаты Спасения, что Каменном спуске привезли некого барона Ерофея Семеновича Семенова. Парню на вид исполнилось лет двадцать с небольшим, и вроде он неплох собой: высокий, худощавый, рыжий правда и несколько прыщавый. Тело его казалось относительно целым. Гораздо более целым, чем тела высокородных стариков, изъеденные всевозможными болезнями — на такие Родерик успел насмотреться за ночь. Но просто так в Палаты Спасения не попадают. У рыжего барона, лежавшего без сознания на каталке, имелись проблемы: вывих руки, множество сильных ушибов и серьезная черепно-мозговая травма. Даже очень серьезная, ибо приложился он затылком очень крепко. Со слов санитаров, доставивших на вимане несчастного барона, тот бросился из окна третьего этажа. И благо внизу оказался не бетон, а кусты и клумба, правда с камнями. Этот полет рыжего барона был не чем иным, как обычной попыткой суицида на почве дикой ревности. При чем попыткой почти удачной. Или даже удачной. Подошедший к каталке маг-целитель — седоватый старичок с длинной бородой, поводил над Ерофеем Семеновым руками, диагностируя жизненные процессы и скорбно сообщил:

— Увы, увы… не жилец он. В палату не везите. Минут через десять душа отлетит и придется огорчить родственников.

— Точно, Марк Ефрамович? — усомнился кто-то из молодых. — Там девушка его у входа вся трясется в слезах.

— А я когда-нибудь ошибался? — старенький целитель недовольно хмыкнул и перешел к другой каталке, от которой доносились жалобные стоны. Поднял простынь, открывая морщинистое лицо старухи. — Зачем ее укрыли с головой? — он сердито повернулся к старшему санитару. — Ей еще жить и жить, а вы тут хороните! Стыдно вам должно быть, Алексей!

— Простите, простите, Марк Ефрамович, исключительно случайно вышло. Недоразумение! — заизвинялся тот.

Тем временем Родерик пытался решить сложнейшую дилемму: если сейчас он метнется к своей возлюбленной и принесет ей весть о почти преставившемся бароне, то пока Талия проснется, пока соизволит вылезти из-под одеялка и включить коммуникатор, пока отыщется информация о бароне Ерофее Семеновиче Семеновом, то пройдет поболее часа. И если Принцесса Ночи даст добро, то вселяться в окончательно мертвое тело будет совершенно поздно. Нужно так, чтобы жизненные процессы еще не успели остыть — об этом настоятельно говорилось в свитке Эренхумма, который Родерик в достаточной мере изучил, но не смог утянуть из закрытого архива при библиотеке магической академии. Если же на согласование с Талией не летать, то есть серьезный риск, что новый образ Родерика баронессе не понравится. Может она не любит рыжих? Может ей окажется неприятно лицо его благородия — Ерофея Семеновича Семенова? Или семья Семеновых окажется из тех, когда полезнее держаться не быть в той семье и вообще держаться подальше от их фамилии? Вопросов вертелось много. Серый маг даже подлетел к приоткрытому окну, собираясь лететь к гостинице, в которой видела сладкие сны баронесса, но остановился. Остановился в тот самый момент, когда барон-суицидник издал протяжный вздох и вытянулся. Этот вздох не ушел от внимания опытного целителя Марка Ефрамовича. Тот обернулся и с удовлетворением заключил:

— Все, преставился. Что и следовало ожидать, господа, — потом повернулся к одному из санитаров и сказал. — Ступай, Алексей, сообщи рыдающей девице.

— Но, Марк Ефрамович, почему я? — простонал Алексей.

— А потому, что именно ты эту пожилую госпожу преждевременно записал в покойницы! — ответил маг-целитель, зазвенев массивной пекторалью Асклепия. — Ступай, я сказал!