Ваше Сиятельство #3

«Ты идиот? Я сплю, какого х*я в такую рань? Все, бл*дь, отвали. Тебя я больше не люблю. Я с Родериком. В отличие от тебя, он меня многому научил. Главное, я успела понять, что нех*й связываться с такими ебан*тыми козлами как ты. Передай папочке, пусть успокоится. Нормально все со мной: так хорошо еще никогда не было».

Наверное, другого это сообщение оскорбило бы до глубины души, но меня оно скорее порадовало. Значит, у баронессы пока все хорошо. Хорошо, и в моей жизни этой взбалмошной подруги станет радикально меньше. Но, с другой стороны, радоваться особо нечему, потому что все у нее хорошо лишь пока. И неизвестно как долго продлится это «пока», если она не вернется домой. Я представил себя на месте несчастного Евклида Ивановича и искренне посочувствовал ему. Упустил он дочь в свое время, хотя во многом старался для нее, как мог занимался воспитанием. Так часто бывает, когда стараешься для ребенка, выходит лишь хуже: твое внимание и все добрые усилия отпрыск воспринимает с неприязнью и раздражением. У Талии сейчас такой период, что пока она не перебесится и не набьет достаточно шишек, ничего толком не поймет, как ей не объясняй. Когда она перебесится — вопрос открытый. Некоторым хватает полгода-год, а некоторым не хватает и всей жизни.

Кстати, я ведь тоже бешусь в этом юном, полном желаний теле. Мне жутко хочется соблазнить всех мало-мальски симпатичных дам. Можно себе это запретить и довольствоваться какой-то одной. Но зачем? Если я не доставляю своими желаниями неприятностей окружающим и не приношу вреда самому себе, то нет смысла менять повадки юного мачо.

Время до школы было в достатке и, устроившись на подоконнике, закурил, думая о Талии и Родерике. Потом взял эйхос и сказал так:

«Рад за тебя, моя дорогая. Правда, без всякой иронии рад, что у тебя все хорошо. Как бы там ни было, ты остаешься для меня подругой, и я за тебя переживаю. Если будут какие-то серьезные проблемы, то обращайся. Что касается Родерика… Ты, наверное, это не поймешь, но прислушайся к моим словам вместе с ним: рано или поздно Родерика унесет поток перерождений. Возможно, это уже происходит. Я очень хорошо знаю, что это такое. И знаю, когда это случится, ты, Талия, в один миг не обнаружишь его рядом. Его больше не будет в этом мире, и ты останешься одна. Я переживаю, что, оставшись в одиночестве, ты начнешь искать новых знакомств и попадешь к таким как „Стальные Волки“ — потому, что тебя тянет к подобным. Прошу тебя, когда Родерик исчезнет, вернись к отцу. Пожалуйста».

Затем я наговорил сообщение барону Евстафьеву. Сказал, что у Талии все хорошо, и она где-то загуляла со своим другом. Посоветовал ему успокоиться и запастись терпением, все равно он ничего не сможет изменить, даже если найдет свою дочь. Держать ее взаперти — дело бессмысленное, которое только увеличивает в ней протест и толкает ее на отчаянные шаги.

В школу я пришел минут на пятнадцать раньше. Успел поболтать с Рамилом Адашевым, который стоял под портиком у входа с друзьями. Затем расспросил Грушину, не знает ли она, где может скрываться баронесса Евстафьева. Груша не знала. На ее помощь я особо не рассчитывал — спросил лишь потому, что обещал Евклиду Ивановичу.

Ковалевская пришла почти вместе с началом урока, и было заметно, что княгиня не в настроении. Меня называла исключительно по фамилии, глаза ее были похожи на голубые льдинки.

После контрольной на перемене я попросил ее прогуляться со мной по коридору, чтобы не решать проблемы ее настроения в классе.

— Оль, то случилось? — спросил я, когда мы вышли. — Тебя беспокоит, что я проведу вечери со Светланой?

— Ничего, Елецкий. Ровным счетом ничего. Да, мне не нравится, что ты липнешь к ней, но мне я это не особо беспокоит, — сказала она с явной неохотой.

— Хочешь, для твоего спокойствия я пообещаю, что в этот вечер не переступлю со Светой ту грань, которую ты сама определишь? — признаться, я бы не хотел давать такого обещания, но ради спокойствия княгини, я готов был значительно изменить мои планы на эту ночь. В самом деле, не стоило спешить с Ленской. Пусть Ольга сначала привыкнет к мысли, что эта обольстительная виконтесса у меня есть.

— Нет, не хочу. Не в моих правилах навязывать тебе правила поведения, — остановившись возле окна, она отвернулась.

— Оль, вчера же все было хорошо даже после твоего не слишком дружеского общения с Ленской. Ты отвезла меня домой, я помню наш поцелуй… — я повернул ее к себе. — А сегодня что?

— Сегодня — это сегодня. Вот такая я, — она поджала губы.

— Дай руку, — я взял ее ладонь и активировал капли дождя, одновременно дополняя свои действия словами: — Почувствуй, что сейчас будет происходить. Сделаю для тебя приятную, расслабляющую магию. Просто помолчим пару минут.

Я прикрыл глаза и перенес часть внимания на тонкий план, стараясь найти в ее метальном теле очаги негативного возбуждения. Нашел несколько явных точек и начал разряжать их.

— Тебе так лучше? Чувствуешь покой? — спросил я, чувствуя как ее ладонь стала мягче.