Ваше Сиятельство 1

После получасовой пробежки по дорожкам между клумб, я нашел относительно уединенное место – кусты жасмина наполовину скрывали его от любопытных глаз. И там я основательно выложился в силовой комплекс, переходящий в отработку быстрых ударов. Серию резких ударов я постепенно дополнял магической кинетикой. Получалось пока не очень: едва мог шевельнуть ветку кустов без касания. А ведь когда я был в теле с хорошей формой, то правой рукой бесконтактно вполне разносил кирпичную стену в хлам. Все-таки прежний Саша оставил мне в наследство тело хорошее, но далекое от идеала. Особенно оставляла желать лучшего выносливость. Уже на втором часе не слишком напряженных занятий, я стал жадно хватать ртом воздух и чувствовать, как каждая клеточка тела ноет: «Хватит! Пожалуйста, хватит!». Пришлось перейти на щадящий режим. Следом возникли серьезные опасения, что завтра или даже сегодня к вечеру я буду страдать от болей в мышцах. Для первого раза я явно переборщил с нагрузкой. Все-таки завтра в школу. Мог бы не ходить еще пару дней, но решил пойти, отвергнув всякие сомнения насчет непривлекательности внешнего вида. Да что вид? Он, в общем-то нормальный: губы еще побаливают, есть припухлость, но она сходит. Синяки заметно побледнели. И живот больше не страдает от прежних болей – вот это заслуга Асклепия.

А сегодня у меня еще имелось в запасе полдня, чтобы максимально подготовиться к возможным проблемам с Сухровым. Вернулся домой я как раз к обеду. Мамы дома не было. Со слов Антона Максимовича она уехала эрмимобиле, который дворецкий лично вызвал ей. При этом Антон Максимович не знал, по каким именно делам графиня собиралась и когда она вернется. Елена Викторовна лишь распорядилась, чтобы к обеду ее не ждали.

Ну, не ждали, так не ждали. Зато обед вполне ждал я: после плотной тренировки чувствовал практически первобытный голод, и поспешил в столовую. На огромный настенных часах, которые кроме времени служили барометром и измерителем эрминговых потоков, часовая стрелка указывала на тринадцать часов с небольшим. Как и положено в это время на нашем огромном семейном столе стояли холодные закуски. Из приоткрытой двери на кухню сегодня веяло великолепным ароматом ухи и чем-то еще, дразнящим мой аппетит.

Обозначая свое присутствие, я дернул рычаг сигнального устройства. Тут же молоточек скрытого механизма ударил в бронзовую чашу, рождая долгий мелодичный звон – граф пришел, обед требует. Почти сразу двери на кухню открылись шире и появилась Даша. Вот здесь даже мой пока еще заплывший глаз распахнулся во всю ширь: она была в короткой юбке. Белый чепец прикрывал волнистые, блестящие волосы, тугая грудь пряталась в белую блузу, подхваченную коричневой жилеткой и кожаным ремнем – все красиво, эффектно, сексапильно. Для меня старалась? Но главное, юбка была столь короткой, что при достаточном наклоне можно увидеть ее трусики. И ноги… У Дашеньки прекрасные ноги, может чуть полнее воображаемого мной идеала, но они по-своему прекрасны. Они невыразимо аппетитны.

– Ваше сиятельство, на первое изволите уху по-астрахански или подать борщ? – спросила она, играя улыбкой, отчего на щеках появились милые ямочки.

– А давай уху, – решил я, все-таки именно ее аромат окончательно взбесил аппетит.

Очень быстро передо мной на столе появился фарфоровый супник, и Даша налила в глубокую тарелку ушицы с бледными ломтиками стерляди и кубиками картофеля.

Я старался есть неторопливо, придерживая еще неудовлетворенную жадность, и поглядывая на ножки служанки, которая замерла у края стола. Ну, молодец! Почему так прежде не могла нарядиться?

На второе Даша подала тушеную оленину в ягодном соусе с горкой запеченных овощей. Уже после этого я почувствовал приятную сытость и сказал:

– Спасибо, Дашенька. Все очень вкусно, – я не мог оторвать взгляда от ее розовых ножек.

Она подошла, чтобы убрать грязную тарелку и сделала это очень кстати: моя ладонь тут же легла на ее голое бедро. Даша замерла с грязной посудой в руках и тихо произнесла:

– Александр Петрович…

– Твой наряд сегодня великолепен, – сказал я, лаская нежную кожу служанки выше колена.

– Может быть не надо здесь? – робко спросила она.

– А где ты хочешь? – мои пальцы оттянули край ее трусиков и в ту же минуту под ними стало влажно.

– Боюсь, кто-нибудь увидит. Антон Максимович может зайти, – простонала она. – Очень боюсь!

– Ты хочешь сделать мне приятное? – я потрогал пальцем набухшую вишенку между ее влажных губок.

– Да, – простонала она, вернув посуду на стол со звоном и стуком, едва не разбив тарелки.

Я хотел было повести ее в свою комнату, но после столь шикарного обеда хотелось еще и покурить. Чтобы не воняло табачным дымом в моих покоях, лучше это сделать где-нибудь здесь в подсобном помещении – справа от кухни их имелось несколько.

– Тогда идем, – сказал я, вставая.

– Можно, я только посуду отнесу? – спросила служанка.

– Давай. Приходи во вторую комнату, ту, что за кладовой, – в предвкушении великолепного десерта, я направился к выходу из столовой.