Вас зовут «Четверть третьего»?

– Ах, вот даже как! Любопытно… – Младший начинал горячиться. – Ну, а если Адам придерживается другого мнения? Как ты в этом случае собираешься строить с ним взаимоотношения? Вернее, с ними. С хозяевами этой планеты. Ведь Адам, наверняка, уже не один. А когда он получит то, что мы везем…

– А тебе не кажется, что мы везем все это зря?

Как ни тяжела была голова, младший невольно приподнял ее, пристально глянув на спутника.

Уж не ослышался ли он? Сказать такое о драгоценном грузе, который им доверили!.. Ведь над каждым из уникальных чудо-аппаратов, стоящих там, в заднем отсеке, работали тысячи людей, от астрофизиков до рабочих – эмбриомехаников. Работали, не жалея сил, потому что считали своим долгом помочь ей разогреться, одинокой искре Разума, засветившейся на далекой планете Ад. Нет, конечно, никто не сомневался, что Адам и сам в состоянии создавать себе подобных: «СОЭМ-217У» была самопроизводящаяся машина. Но с помощью этих атомных интеграторов, синтезируя нужные материалы и соединения из почвы, он сможет монтировать своих детищ во много раз быстрее. Возникнет новое племя разумных созданий, род Адама… А тут вдруг это непонятное «зря».

– Ну, что ты меня так сверлишь глазами? – Старший шутливо заслонился ладонью. – Успокойся, я не собираюсь лишать Адама предназначенных ему даров. Как бы он сам не отказался от них.

– Да ты, я вижу, прямо пророк, – усмехнулся младший. – Но самое интересное, что заговорил об этом только сейчас. Ты не находишь, что это выглядит довольно странно? Если у тебя есть какие-то сомнения, – почему ты скрывал их там, на Земле?

– Я не скрывал их. Когда на Совете обсуждался план экспедиции, я высказал все, что думал. Но остался в единственном числе. И я не считал себя в праве осуждать решение большинства, воле которого подчинился, согласившись отправиться послом. Теперь это уже нечего таить: через полчаса мы все увидим сами…

– Что же именно мы увидим? – не скрывая иронии, осведомился младший.

Его собеседник указал глазами на карман своей куртки.

– Вот здесь, на листке бумаги, записано то, что я сказал им тогда, на Совете. Специально взял с собой. Верю: именно так все и будет… Если хочешь, можешь прочесть. Нет, только не сейчас. После встречи с ним.

Снова наступило молчание. Всем телом ощущая тяжелое биение крови в висках, младший напряженно думал. Он слишком хорошо знал своего товарища, чтобы отнестись к его словам несерьезно. Нет, видимо у него есть какие-то основания для таких мыслей. Но какие?

Быть может, он считает, что Ад – неподходящее место для разумного существа, – и Адам не захочет создавать здесь свое потомство?

Действительно, когда видишь это пекло, просто трудно представить, что кто-то может здесь жить. Хотя именно ей, этой огненной купели, Адам обязан появлением сознания…

– Слушай, тебя не тревожит, что до сих пор не видно никаких признаков платформы? – Младший озабоченно кивнул на экран, на котором проплывала все та же прорезанная лавовыми трещинами пустыня. – Ведь судя по примерным координатам, он высадился где-то здесь.

– Да, где-то в этих местах, – подтвердил старший. – Но с тех пор многое могло измениться. В том числе и местоположение самой платформы, на которой он тогда обосновался. Они же дрейфуют в океане магмы, эти зародыши будущей тверди. Сам Адам сообщил нам об этом в первые же часы после посадки. Когда еще оставался «СОЭМом».

Он устало вытянулся в кресле, сосредоточенно глядя куда-то в пустоту. Младший больше не задавал вопросов. Он догадывался, о чем думает его спутник. Разумеется, все о том же. О тайне Адама.

Собственно, то, что произошло, в принципе нельзя было считать таким уж нежданным-негаданным сюрпризом. Еще давным-давно, на заре кибернетики, находились ученые, – не говоря уже о писателях-фантастах, – вопреки мнению большинства, предсказывавшие, что когда-нибудь это может случиться. Уже тогда!.. Но проходили десятилетий, хрупкие и громоздкие роботы двадцатого века превратились в автономные самоорганизующиеся системы, способные совершенствовать свое устройство и обучаться любой профессии, устранять собственные неполадки и конструировать отпрысков, а предсказанного чуда так и не происходило. Электронные «всезнайки и всеумейки», в великом множестве трудившиеся повсюду, оставались покорными и безропотными машинами. И сама мысль о возможности «прозрения» этих не знающих устали автоматических работяг постепенно стала исчезать даже из фантастических романов, когда вдруг появился Адам.