Варвары ледяной планеты

Вдруг его член начинает пульсировать во мне. Тело Вектала горячее моего, как и сперма, и я чувствую ее внутри себя, когда он кончает. Его рычание от удовольствия становится все громче и громче, а мурчание в груди превращается в грохот. Он продолжает интенсивные толчки, и его пальцы впиваются в мои бедра, когда он кончает. Я чувствую его оргазм внутри себя снова и снова. Для меня это совершенно новое ощущение.

Черт возьми, да все происходящее для меня в новинку.

Когда он накрывает меня собой, как большое восхитительное одеяло, а затем прижимается своим выпуклым лбом к моему плоскому и шепчет мое имя, я чувствую себя удовлетворенной. Обессиленной, конечно, но абсолютно удовлетворенной. Надо спросить его, возьмет ли он меня завтра на гору, но, наверное, сейчас не самое подходящее время. Не хочу, чтобы он думал, что я переспала с ним только ради собственной выгоды.

Если быть до конца откровенной, я переспала с ним, потому что он меня чертовски привлекает. Его рога, голубовато-серая кожа, хвост, странный член, грубоватые повадки и стремление защитить меня – все это мне очень нравится.

Он перекатывается на бок, явно не желая придавить меня своим весом. Я прижимаюсь к нему, потому что мне нравится чувствовать его большое теплое тело рядом, поверх моего, внутри моего, и довольно вздыхаю.

Вектал же опять начинает целовать меня, и я вновь чувствую толчки его бедер.

У меня вырывается тихий стон.

– Хорошо, что я не могу залететь от тебя, приятель, – говорю я, сцепляя ноги у него за спиной.

Вектал

Всю ночь напролет мое кхуйи трепещет от удовольствия.

Я заявил права на свою девушку. Снова и снова она позволяла мне войти в свое маленькое, мягкое тело, пока мы оба не обессилели от удовольствия. Быть с партнером по резонансу не похоже ни на что другое, я до глубины души доволен своей милой Джорджи. Мне не терпится вернуться с ней в племенные пещеры. Моя рука ласкает ее нежную кожу, она посапывает мне в ухо, солнечный свет проникает сквозь щели в дверной заслонке.

Не могу дождаться, когда она забеременеет. Будет носить нашего ребенка. Мое кхуйи поступило мудро, выбрав ее. Хоть она и миниатюрна, но сильна сердцем и духом и очень изобретательна. И пусть внутри нее нет резонанса (пока нет), но когда она обретет кхуйи, то будет трепетать от удовольствия при каждом моем прикосновении, как я трепещу от ее.

С этого момента и до тех пор, пока мой дух не покинет этот мир, для меня не существует никого, кроме нее.

Я благоговейно прикасаюсь к ней, пока она спит, запоминаю черты ее лица. Она странная, крошечная и мягкая, но ее влагалище так крепко сжимает мой член, что я испытываю экстаз, который невозможно описать. Ее соки сладки, но выражение ее лица, когда я погружаю в нее член, еще слаще.

С нетерпением жду сегодняшнего вечера, когда снова займусь сексом со своей Джорджи, пока она не начнет стонать от изнеможения, но все равно будет желать меня.

Я прижимаюсь к ней губами, чтобы разбудить.

– Джорджи?

Ее глаза – все еще тусклые, безжизненные, без блеска кхуйи – открываются. Это нужно будет исправить в самое ближайшее время, решаю я. Она выглядит усталой, темные круги под глазами ярко выделяются на бледной коже.

– Вектал, – радостно бормочет она и скользит рукой вниз по моей груди, отчего мое кхуйи снова начинает вибрировать.

– Гора? – спрашиваю я ее, удивленно приподнимая бровь, когда она пытается снова зарыться в одеяла и заснуть.

Это действует на нее пробуждающе.

– Гора? – спрашивает она, широко раскрыв глаза.

Я киваю.

– Одевайся, пока я проверяю ловушки, а потом мы выдвигаемся.

– Не зню, чт ты скзл, но я сглсна.

Она выглядит взволнованной, суетится в пещере в поисках своей одежды.

Требуется некоторое время, чтобы убедить ее остаться внутри, пока я буду проверять ловушки, но жестами и несколькими известными нам словами мне удается объяснить, что я пойду намного быстрее, если буду один. Она отчаянно целует меня на прощание, как бы желая заручится гарантией, что я вернусь за ней.

Как будто что-то может удержать меня вдали от нее.

Потирая пульсирующую грудь, я улыбаюсь про себя и бреду по снегу. Снег падал всю ночь и практически полностью замел тропы. Но в прошлом я много раз ходил по этим землям и точно знаю, где следует ставить ловушки, чтобы они приносили добычу. Поскольку здесь только мы с Джорджи, мои ловушки маленькие, а добыча еще меньше. Если бы я охотился для своего племени, я бы выследил двисти, убил их, а затем закопал в снегу, не забыв оставить метку, чтобы группа, которая будет направлена следом, смогла забрать добычу. Сегодня утром у меня есть два грызуна в перьях и маленький зверек для Джорджи. Поблизости нет ручья, поэтому я собираю чистый, сладкий снег, а затем прижимаю его к груди, чтобы он растаял.

Проверяю все ловушки и только когда возвращаюсь от последней, замечаю на недавно выпавшем снегу бугорок странной формы. Любопытство берет верх, я подхожу к нему и толкаю ботинком.

Под снегом я вижу ногу. Маленькую, голую и пятипалую, как у моей Джорджи.

Она уже окоченела.