Варвары Крыма

— Две монеты! — фыркнул Чак. — И что я сделать за это должон? Слетать туда-назад по-тихому в обход ущелья с Редутом, про мутантов этих ваших речи не шло! А теперь я «Каботажника» могу лишиться… Уже лишаюсь!!! — истошно взвизгнул он, когда после очередной серии далеких хлопков над головой раздалось шипение, и дирижабль начал медленно заваливаться носом вниз. Я сообразил, что шипение это звучало и раньше, но было тише, незаметнее. Значит, последние выстрелы пробили в оболочке газовой емкости новые дыры.

— Наружу валите, а я улетаю! В могилу с вами я не собираюсь, большаки! — Карлик метнулся обратно.

Схватившись за карабин, Мира поспешила за ним. Влас покосился на меня и бросился следом.

«В могилу» — эти слова Чака означали нечто важное, что-то было связано с ними… обязательно надо вспомнить! Вот и Мира сказала тогда про какую-то могилу… Да странно так сказала, неожиданно, как будто ждала от меня какой-то реакции.

В затылке опять заломило — словно молотком по нему стучат! Прижав ладони к вискам, пошатываясь, я вышел из кормового отсека.

Омеговцы быстро перезаряжали карабины и стреляли, выставив стволы в решетчатые окошки. Светлоусый молодой парень, скинув с плеча лямку комбеза, пытался вытащить стрелу из-под ключицы. Пол качался, термоплан то зарывался носом, то выравнивался. Я шагнул к усатому. Он держался за стрелу и все никак не решался выдернуть ее. Поставив ногу на край лавки, я отпихнул его руки, ухватился за древко и рывком вытащил наконечник.

Усатый, тихо охнув, рукавом смахнул выступившие на глаза слезы. Я взял его за шиворот, наклонился ниже и спросил, глядя в глаза:

— Кто я такой?

Стоящие рядом солдаты, услышав мои слова, удивленно посмотрели на нас, от дверей кабины оглянулся Влас.

— Управитель, — сказал парень. — Хозяин Херсон-Града.

Я всмотрелся в него. Искренность и удивление на лице были неподдельными. И еще что-то было в глазах парня, только непонятно, что именно.

— Ладно, — проворчал я. — Твое имя?

— Авдей, — говорил он не слишком приветливо.

— Ты не похож на солдата, Авдей. И одет иначе.

Он покосился на Власа.

— Я следопыт из Большого дома.

— Рана у тебя неглубокая, но рваная, кровь долго течь будет. Перетяни чем-нибудь.

— Перетяну, — буркнул он мне в спину, когда я шагнул к окну.

Только теперь я понял, что еще пряталось в его глазах — ненависть. Или что-то очень близкое к этому чувству.

Два наемных солдата освободили место возле окна, и я выглянул, взявшись за прутья. Склон горы Крым остался позади, Черная речка исчезла из виду. Термоплан летел над развалинами домов — больших и маленьких, высоких и приземистых, многоэтажных коробок из серого бетона и деревянных развалюх. Последних, впрочем, было немного, в основном они сгнили или сгорели, оставив темные пятна пожарищ. Когда-то на этом месте стоял огромный город — хотя до Погибели он может и не считался таким уж огромным, — а теперь были только занесенные песком, заросшие бурьяном руины да изломанные пласты ноздреватого серого покрытия. Асфальт, вспомнил я. Оно называется асфальтом, предки закатывали в него дороги.

Между зарослями, горами земли, щебня и кусков асфальта за «Каботажником» спешил отряд из десятка одетых в меха людей верхом на приземистых ящерах. Над кочевниками то и дело взлетали дымные облачка, и каждый раз сквозь шум ветра доносились хлопки.

— Почему их называют мутантами? — громко спросил я, не оборачиваясь.

— Потому что кочевые, — ответил сзади Авдей. — Они там и люди, и мутанты, все разом живут. Звери они, дикари.

— Тихо ты! — гаркнул Влас. — Мамаша управителя забыл, что ли, откуда?

Я обернулся — Авдей исподлобья глядел на меня. Он по-прежнему сидел на лавке, склонившийся над ним омеговец лоскутом ткани перетягивал ему плечо. Я собрался спросить, что там с моей мамашей, когда из рубки спиной вперед вылетел Чак. Едва не упав, натолкнулся на лавку, с размаху уселся на нее, вскочил и завопил в лицо вышедшей следом Мире:

— Я две монеты отработал! Я блондина вашего спас! Вот этого вот, этого самого! — он ткнул в меня пальцем. — Старшого вашего! Если б не я, он бы с водопада того — тю-тю, рыбкой вниз и с концами! Но от кочевых вас увозить я не нанимался…

Карлик замолчал, когда Мира, шагнув вперед, ткнула ему в грудь штыком карабина.

— Доставщик, ты провезешь нас мимо Инкерманского ущелья и Редута, до самого Херсон-Града… — начала она и смолкла, когда Чак ухмыльнулся.

— А что, коли так, стреляй, — разрешил он, потирая грудь. — Давай, а я посмотрю, кто из вас «Каботажничка» моего между этими доминами поведет. И как это у него получится. Ну, давай, не боись, красотка-с-татуировкой!

Глаза Миры из холодных стали ледяными, на скулах заиграли желваки — она и правда готова была выстрелить. Быстро шагнув к ним, я схватил ее за плечо и оттолкнул в сторону. Сестра тихо зарычала, развернувшись на каблуках, вскинула руки — в одной карабин, другая сжата в кулак. Опустила. Я смотрел на нее. А ведь она собралась ударить меня… интересные у нас с ней отношения.

— Альб, он хочет избавиться от нас и улететь! — процедила Мира. Ноздри ее раздувались.