Варвары Крыма

Он зашёлся кашлем, ноги подкосились, и старик съехал по окну. Сбоку от дирижабля одна за другой стали взлетать ракеты, часть почему-то сразу гасла, оставляя в небе светящиеся дымовые пятна, другие ярко вспыхивали.

— Отец! — Лада снова попыталась вырваться.

Я подхватил её на руки и сунул в спасательную корзину. Запрыгнув следом, перегнулся через плетёный борт, ощупал короб с надписями. И получил удар в ушибленный бок.

— Да чтоб тебя! — Схватив девушку за волосы, я дёрнул её вниз, прижал коленом к стенке. — Я тебя спасаю, между прочим!

Лада засопела, а потом укусила меня. Я сквозь зубы замычал от боли, шаря рукой по борту в поисках кольца. Пальцы скользнули по гладкой крышке короба с фосфоресцирующей надписью. Другой рукой я отвесил девушке затрещину, а потом отпихнул от себя.

На склоне, до которого было уже совсем близко, защёлкали выстрелы, пули с чавкающим звуком стали врезаться в газовую ёмкость дирижабля. Над головой раздалось шипение.

Отпрянув, я сел и принялся ощупывать стенки корзины. Когда под пальцами оказалась изогнутая железная дужка, без раздумий рванул её. За бортом громко хлопнуло, корзина дёрнулась, соскочив с зацепов, взмыла вверх. Три мгновенно раздувшихся чёрных шара заслонили звёзды над головой, и эвакуатор стал удаляться от остатков дирижабля.

Я выпрямился, глядя через борт, под которым сжалась Лада.

С земли опять выстрелили осветительными ракетами. С шипением рассекая воздух, две оранжевые точки с треском врезались в газовую ёмкость. Я присел, обхватив всхлипывающую Ладу за плечи.

Ёмкость взорвалась с оглушительным звоном, по небу разлилось бело-голубое сияние. Эвакуатор подбросило, корзина со скрипом закачалась под шарами, и всё стихло. Внизу больше не стреляли, на склонах ущелья стало темно. Ветер доносил слабый запах пороховой гари, но он вскоре исчез.

Глава 7

— Мразь! — Лада Приор попыталась ударить меня по лицу, но я перехватил тонкую руку. — Убийца!

Оттолкнув её, я спросил:

— А ты чего хотела? Чтобы я смирно ждал, когда меня казнят?

Лада сидела на железном ящике, натянув разорванный подол ночной рубашки на колени. Я устроился напротив, расставив полусогнутые ноги, упирался подошвами в борт. Справа его рассекла трещина — того и гляди, наше ненадёжное укрытие лопнет, и мы посыплемся вниз, как грязное бельё из корзины.

Три воздушных шара над головой будто слиплись боками и образовали тёмную бесформенную массу, круглая маленькая гондола под ними слабо покачивалась, скрипя вантами, в порывах ветра. Приподнявшись, я выглянул за борт. Снаружи из трещины торчала кривая железка с оплавленными краями — кусок обшивки, воткнувшийся на излёте после взрыва. И как он корзину насквозь не пробил? Мог ведь проткнуть меня или Ладу, как копьё, или в шары угодить. Лежали бы мы тогда сейчас на дне ущелья…

Перегнувшись через борт, я поплевал на ладони и вцепился в железку. Пошатал из стороны в сторону, потом вырвал с громким вдохом. Швырнул вниз и снова уселся на дно.

— Пить хочешь?

Взяв девушку за плечо, я добавил:

— Привстань.

— Не трогай меня!

— Почему?

— Ты — убийца!

— За свою жизнь я вряд ли убил больше людей, чем твой отец.

Ладу затрясло — то ли от злости, то ли от холода.

— Не смей говорить о нём! Он — солдат! А из-за тебя погибло столько невинных…

— О ком это ты, о гетманах? — удивился я. — По-моему, «невинный гетман» звучит примерно как «травоядный катран».

Она с бешенством глядела на меня.

— Привстань, — повторил я и подвинулся в сторону. — А лучше пересядь сюда. Мы высоко, тут холодно и сильный ветер. Быстро замёрзнем.

Она презрительно фыркнула, но послушалась. Втиснулась между мной и стенкой, поёрзала, устраиваясь поудобней.

Я перехватил нож в левую руку, почувствовал плечом, как дрожит Лада. Напряжение боя отпускало — пальцы, сжимавшие рукоять, подрагивали, тело пробирал лёгкий озноб. Потянувшись к ящику, на котором только что сидела девушка, я приподнял крышку. Скрипнули ржавые петли. Внутри лежал свёрток, тыквенная фляга, две жестяные баночки, рулон бинта и склянка с фитильком.

Вода была затхлой, похоже, небоходы давно не обновляли спасательные запасы в корзинах. Я передал флягу Ладе, она сделала несколько глотков, заткнув горлышко пробкой, отвернулась к стенке.

На дне ящика нашлась зажигалка из винтовочной гильзы, с её помощью я запалил фитилёк спиртовки. Слабые синие отсветы заиграли на стенках корзины. В свёртке оказались два куска вяленого мяса. Желудок уже сводило от голода, и я вгрызся зубами в твёрдый ломоть. Другой сунул Ладе, но она отпихнула мою руку и вдруг потянулась к ящику. Сжав мясо зубами, я схватил её за кисть, так как не знал, что ещё там лежит помимо баночек и бинтов. На дне могло быть оружие, я его не заметил, а девчонка о нём знает да как схватит сейчас…

Лада снова презрительно фыркнула.

— Ты что, боишься меня, Марк Сид? — спросила она, не поворачивая головы. — Я просто мазь хочу взять. Видишь, там аптечка?