Варвар-пришелец

– А тебе не приходило в голову, что мы от них зависим? Они знают, как выжить на этой планете. Мы – нет. Они отлично ориентируются на местности и умеют охотиться. Мы – нет. До того, как они приняли нас, мы и понятия не имели, как развести огонь и прокормить себя. Оглянись, Лиз. Здесь нет ни продуктового магазина, ни закусочной. Здесь нет «Уолмарта», где можно закупиться теплой одеждой, и нет центрального отопления. Поэтому я не хочу, чтобы ты выводила этих пришельцев из себя, понимаешь? Потому что, если нам придется снова оказаться среди снегов, это будет похуже, чем просто сидеть и шить!

Она поднимается и, отбросив за спину свои шелковистые каштановые волосы, уходит.

Среди переполненных народом пещер я как-то умудрилась достать всех настолько, что они оставили меня одну впервые за полтора дня. Странный, жалкий смешок срывается с моих губ и вскоре перерастает в слезы. Я шмыгаю носом и вытираю щеки, ненавидя себя за то, что плачу.

Я бы предпочла оказаться на воле вместе с Раахошем, чем здесь, в одиночестве, тоскуя по нему.

А прошел всего-то один день. Как я могу жить дальше, притворяясь, будто мое сердце не разбито?

Мой паразит молчит, он согласен со мной. Это не жизнь. Сидя в пещере в полном одиночестве, я снова и снова вонзаю иглу в меховое изделие.

* * *

Той ночью я опять сплю в постели Киры, только вместо Раахоша, прижимающего меня к себе, рядом со мной, укутавшись в одеяла, лежит Кира. Большую часть ночи я тихо плачу, чувствуя себя несчастной. Бедный Раахош… один среди снегов. Он, конечно, может найти пещеру и позаботиться о себе, но в моих мыслях он одиноко сидит на холме, не спуская глаз с пещеры, в надежде хоть мельком увидеть меня.

В ту ночь мне толком не удалось поспать, несмотря на все удобства племенных пещер. Мой разум полон кошмаров, и, проснувшись, чувствую, что меня вот-вот стошнит. Едва успеваю выбраться из женской пещеры и доковылять до центрального входа, чтобы облегчить свой желудок. В пещерах есть туалеты, но центральный вход намного ближе ко мне. Выбираюсь на снег буквально за мгновение до того, как меня тошнит, и через несколько мучительных минут сажусь, вытерев рот.

Появляется Кира и предлагает мне что-то похожее на длинную розовую ресницу.

– Съешь это.

– Что это за чертовщина? – я хватаюсь за свой ноющий живот.

Она указывает на розовые деревья.

– Лист, я думаю. Из них делают чай, но Майлак говорит, что они полезны при расстройстве желудка.

– Откуда ты знаешь?

Она кривит губы в улыбке.

– Джорджи дала мне это. Я удивлена, что вы здесь не встретились.

– Фу! Это заразно? Я думала, паразит должен был позаботиться обо всех болячках, – я кладу лист себе в рот и жую. На вкус он горький и неприятный, но таким же было на вкус все, что только что из меня вышло.

– У тебя будет ребенок. Не думаю, что это заразно, – Кира протягивает пузырь с водой, и я полоскаю рот. – Если только ты не знаешь чего-то, чего не знаю я.

Я мотаю головой, а затем засыпаю снегом то место, где меня стошнило.

– Я думала, еще слишком рано для утренней тошноты.

– Да, но мы – люди, и трудно сказать, как отразится на нас межвидовое скрещивание. Мы даже толком не знаем, сколько будет длиться беременность.

Я морщусь и вытаскиваю лист из зубов.

– Не напоминай, хорошо?

– Если тебе от этого станет легче, у Арианы и Марлен нет симптомов утреннего недомогания, – она протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

– Знаешь, от этого ничуть не легче. Они не только проспали в капсулах, так еще и беременность переносят легко? Ненавижу их… – я позволяю Кире помочь подняться и отряхнуться от снега.

Она издает сдавленный смешок.

– Шшш, Лиз, – она хихикает, оглядываясь и проверяя, не услышал ли нас кто-нибудь. – Ты просто ужасна.

– Я все слышал, – мы с удивлением обнаруживаем Аехако, притаившегося неподалеку от входа в пещеру. Он стоит, скрестив руки на груди, а затем уходит, убедившись, что мы возвращаемся.

– Черт побери, в последнее время этот парень повсюду, – комментирую я, бросая ему вслед неодобрительный взгляд.

– Ммм, – Кира прячет глаза.

Странная мысль закрадывается мне в голову, и я смотрю на подругу.

– Он преследует тебя или меня?

Уголок ее рта приподнимается, придавая лицу печальное выражение.

– И то и другое.

Я бросаю на нее любопытный взгляд.

– И ты просто случайно оказалась поблизости?

Ее щеки заливает румянец, и она отводит глаза.

– Ты же знаешь, что это не имеет никакого значения? – тихо вздыхает Кира.

– Что ты имеешь в виду? – она движется в сторону пещеры Джорджи и Вектала, и я следую за ней, потому что хочу узнать подробности.

– Майлак сказала, что с нашими кхуйи все в порядке. И все женщины в конце концов найдут отклик.

– И что?

– А что если… я влюблюсь в парня, а потом найду отклик в ком-то другом? – ее лицо печально. – Нет смысла заводить романтические отношения, которые ни к чему не приведут и от которых мне придется отказаться, когда мое кхуйи решит иначе.