Варвар

Едва только увидев лежащего в траве человека… полуголого окровавленного мужчину, все тело которого покрывали ужасные струпья. В груди его торчала стрела, и было хорошо видно, что жить несчастному оставалось уже недолго. Впрочем, и без стрелы он не протянул бы долго. Родион это понял сразу, как только незнакомец закашлялся, сплюнув пенистую кровянистую мокроту… кишмя кишевшую болезнетворными палочками чумы!

Нет, конечно, никаких палочек молодой человек воочию не видел, их и востроглазая Хильда бы не увидела – чай, не микроскоп. Не видел, но точно знал – они в этой слюне есть! И – в огромном количестве, если верить прихваченной у доктора книжке. Ну, а как же? Зачем же их, его и Хильду, позвал Влекумер-навий? От черной смерти всех соплеменников спасти, от чумы, значит. Ну, вот она, чума-то!

– Отойди! – повернувшись, князь с силой оттолкнул супругу и не терпящим возражения тоном добавил: – Уходи и жди меня на берегу.

Что-то было в его тоне такое, что заставило гордую княжну молча повиноваться.

Откинув упавшую на лоб прядь, Радомир облегченно перевел дух и, посмотрев на умирающего, спросил:

– Кто ты? Чьего ты рода?

Второй вопрос значит в эти времена куда больше первого… особенно – сейчас, для Рада.

– Урмак… Урмак Шишкарь… из рода Старого Ардагаста, что из луговых кулишей… Мое селение…. – несчастный снова закашлялся, сплюнул. – Селение…

– Знаю род Ардагаста. Славный род. В твоем селении уже умерли все? – тихо поинтересовался князь. – Отвечай! Ну же!

– Все… один я… вот… – подняв голову, Урмак тут же уронил ее на грудь… повернулся – его начало рвать, все той же кровавой мокротой…

– Они знали, откуда я… – отдышавшись, продолжил несчастный. – Знали… хотели убить… а я думал уйти… не ушел… Только хуже… хуже… хуже… Убе-е-ей меня ради Сварога и Сварожичей, ради Семаргла, светлого Хорса ради. Перуном Громвержцем заклинаю – убей! Уоу-у-у-у…

Он жутко мучился, это было ясно и полному невежде, и уже не хотел, да и не мог, ничего говорить. Только хрипел, плевался… Что ж…

Молодой человек вытащил из-за пояса нож – наборную финку. Убогое оружие таящихся в ночи татей! С такой не выйдешь один на один – ударишь исподтишка, по-воровски, гнусно. Не оружие – падаль. Не жаль…

Ухватив финку за конец лезвия, Радомир, не особо целясь, метнул… Уроки, данные еще старым сигамбром Хлотарем (не последним воином в войске Аттилы-рэкса), не пропали даром. Узкое лезвие, хлюпнув, вошло в сердце. Урмак Шишкарь из рода Ардагаста Старого даже не дернулся. Просто закрыл глаза, словно бы от страшной усталости. Действительно ведь – устал.

– Спи спокойно, славный воин Урмак, – промолвив, князь задумчиво посмотрел в небо. – Хорошо бы тебя закопать, а еще лучше – сжечь, чтоб ни росомаха, ни волк, ни какой-нибудь мелкий зверь не взяли вместе с твоей плотью чуму, не разнесли по округе.

Закопать… Чем только? Оставалось одно – хорошенько запомнить место и послать из селения людей. Людей. Если они еще там есть, в селении. Влекумер-навий много чего нехорошего говорил. Хотя мог и соврать – запросто.

Немного не дойдя по тропинке до берега, Радомир вдруг споткнулся. Да что там споткнулся – кто-то ухватил его за ногу!

Враг! Кто еще может таиться здесь, в зарослях? Кулаком ему в ха…

– Это я, милый.

Господи, Хильда? Что она тут…

– Что ты тут…

– Жду тебя. Предупредить. На том берегу реки всадники. Показались – и сразу пропали, спрятались за деревьями.

Рад вскинул голову:

– От кого спрятались? От тебя?

– Если они меня заметили, нам не уйти, – напряженно кивнула супруга.

Радомир крепко сжал ей руку:

– Посмотрим. Пойдем-ка к гати. Чужаки вряд ли в болота сунутся.

Не обращая внимания на колючие, рвущие туники и больно царапавшие кожу на руках кусты шиповника, молодые люди, обойдя холм, пробрались к опушке леса, за которой виднелась знакомая и такая родная трясина. Увы, поглотившая такой хороший автомобиль, даром, что старый.

Сейчас, в солнечных ярких лучах, тронутых прозеленью густого подлеска, жуткая смертоносная трясина казалась веселой лужайкой, этаким английским лужком, полем для гольфа или крикета. Выходите-ка, уважаемые джентльмены, поиграть!

Гать, кстати, была не так уж и заметна, но вот сейчас Радомир точно знал, как и куда идти. Во-он на ту березу! Даже и слега не понадобится.

– Они слева, – подвернув голову, быстро шепнула Хильда. – Прячутся за можжевельником.

– Справа – тоже, – князь прищурил глаза. – У чахлых берез. Трое… Нет, четверо. Все – пешие. Куда они дели коней?

– И зачем вообще спешились?

– Значит, знают, куда мы будем бежать. И знают дорогу – гать.

Юная княжна сверкнула глазами – словно бы взорвалось осколками небо:

– Что же, это – свои?

– Надо проверить, любовь моя. Надо проверить! Добежать до гати успеем… Кабы не стрелы…

– Не будут стрелять, – Хильда дернула головой. – Кусты да деревья мешают.

– Тогда – вперед! Все равно другой-то дороги нет. Ты – меж берез, я – ракитником. Рванули!