Варторн: Уничтожение

Радстак отошла от кухни на приличное расстояние, когда услышала позади себя голос. По инерции она сделала еще несколько шагов, завернула за угол палатки и лишь тогда остановилась. Черт побери, риск велик! Если кто-нибудь вычислил ее… обнаружил, что она не является законным членом воинского образования, это станет концом фарса.

Увы, нередко так называемые комедии под конец превращаются в полноценные трагедии.

Она обернулась и увидела перед собой тучного сержанта. Тугой воротничок мундира едва смыкался на шее, до смешного маленькие глазки прятались в жирных складках. Но в этих поросячьих зенках светились тревога и настороженность.

— На каком основании вы потребовали себе больше еды, чем полагается рядовым?

Продолжая удерживать котелок правой рукой, Радстак незаметно приняла боевую стойку. Она напряженно размышляла: стоит ли пробовать тактику обычного солдатского раболепия? Это давало дохлый шанс выпутаться из неприятной ситуации.

Тон реплики не обещал ничего хорошего, но масляный блеск в сержантских глазах-пуговках подсказал девушке, что за внешней суровостью унтер-офицера что-то скрывается.

— Я, кажется, задал вопрос.

Не так уж плохо. По крайней мере, этот гад не напирает на свое воинское звание… хотя и мог бы. Пока он просто задает вопросы.

— Я необычайно голодна.

Радстак попыталась добавить своим словам многозначительности. Пусть задумается, скотина…

— Вот как?.. — Сержант непроизвольно облизнулся. Девушка прикинула, что здесь, за палаткой, их не видно.

Ура, комедия продолжалась! Радстак неуловимо изменила позу, сделав ее более вызывающей. Ее губы двигались медленно и сексуально. Наверное, это выглядело карикатурно — но карикатура получилась весьма эффектной.

У жирного солдафона аж дух захватило. Затем он перевел дыхание и прохрюкал:

— Я мог бы ничего не заметить.

— Совершенно верно, — подтвердила девушка.

— Но для этого мне требуется как-то отвлечься…

— Покажи, что мне делать.

Глаза у сержанта удивленно распахнулись — похоже, он не ожидал, что все получится так легко. Поспешно, трясущимися руками он спустил штаны и не без гордости высвободил свой напрягшийся член.

Собственно, гордиться там было особо нечем. Но Радстак еще сомневалась..

— О! — воскликнула она, поднимая взгляд. — Как неловко… А я-то по ошибке приняла вас за мужчину!

Одутловатое лицо медленно побагровело от гнева. Вообще-то уловка была довольно банальной, рассчитанной лишь на мужскую гордость, но сержант не подкачал. Поддерживая одной рукой сползающие штаны, другой он попытался выхватить из-за пояса нож. Удалось это не сразу, однако еще мгновение — и лезвие уперлось бы в горло Радстак.

Но девушка оказалась проворнее. Тренированным движением рука ее взметнулась вверх и выбила нож из пятерни толстяка. Возвращаясь, на излете тяжелая рукавица шлепнула незадачливого сержанта по губам.

— Итак, сначала вы пытались меня изнасиловать, а затем убить. Очень интересное использование служебного положения, сержант. Однако боюсь, ваше начальство не одобрит такого поведения. Сомневаетесь, что мне поверят? А вы не сомневайтесь Мне и надо-то лишь дать вам хорошего пинка. Представляете картинку — вы вылетаете из-за палатки со спущенными штанами и разбитыми губами. И все это на глазах у обедающей публики! А я бегу следом и кричу: «Помогите! Насилуют!» Посмотрим, что из этого выйдет… Возможно, вас объявят героем.

Говоря это, Радстак наматывала на левую руку ворот сержантского мундира. Чем туже стягивалась ткань, тем сильнее багровело лицо. Возможно, проще выпустить когти из перчатки и разом разрешить недоразумение… Однако девушка понимала, что это видимая легкость.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы урезонить беднягу-сержанта. За время инцидента Радстак умудрилась не пролить из котелка ни капли.

Она миновала ряд повозок, груженных артиллерийскими орудиями. Их охранял взвод фелькских солдат с бесстрастными лицами. Некоторые из них обернулись и проводили Радстак внимательными взглядами. Коротко остриженные волосы неопределенного цвета позволяли рассмотреть белый шрам, тянущийся по затылку. Еще парочка шрамов пересекала бронзовое лицо. Вряд ли это соответствовало представлению большинства мужчин о воплощенной женской красоте. Впрочем, мужское мнение мало заботило Радстак. Секс — это игра, где призы достаются немногим, здесь надо играть жестко и беспощадно. Радстак знала это на собственном опыте.

Приблизившись к одной из палаток, девушка просвистела условный сигнал. Помолчала, затем повторила тот же фрагмент на октаву выше. Уже прикоснувшись к пологу палатки, услышала ответный сигнал — все тот же атональный мотив. Она бросила взгляд на запад, где закат окрашивал сгущавшиеся облака в нежно-розовый цвет. На взгляд южанки, становилось слишком прохладно. Радстак почитала неласковый здешний климат одним из самых серьезных недостатков Перешейка. Особенно сейчас, когда осень бесцеремонно входила в свои права.

Бросив назад прощальный взгляд, девушка проскользнула внутрь палатки.