Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

Утро выдалось великолепным. Гномы расстарались на совесть, залатали пробоины, усилив и просмолив борта, и установили аркбалисты, мощные, продвинутые, не чета старой из рассохшегося дерева. Черные плечи двойных луков блестели сталью, а тетива вообще была из металлической нити, неизвестного мне метода производства. Гарпунами, казалось, можно пробить стаю кашалотов, причем всех в ряд. Чук горделиво крутил новехонький штурвал, палуба до блеска отмыта, а на носу застыла акулья морда из бронзы — таран.

— Мое уважение, мастер, — поздоровался я с гномом, не отводя восхищенного взгляда от преобразившегося судна, — это стоит таких денег.

— А то, — загудел в бороду довольный гном, — команду только набери достойную.

Шхуна преобразилась, качественно просмоленная, с новыми мачтами и фальшбортами. Паруса только почему-то не сменили, а так — отлично постарались. По бокам змеились красивая надпись «Мертвая вода», соседствуя с вырезанными оскаленными харями и костями. Если отбросить людоедскую живопись, то у меня появился быстроходный небольшой корабль, как раз самое то, чтобы без проблем маневрировать и совершать рейды на многочисленные острова. Ремонт выполнен отлично, да плюс воздушный дух.

Чук выглядел подозрительно помятым и предельно счастливым. Ясное дело, после жены-деспота его тут обиходили мгновенно, да так качественно, что боцман вспомнил об одном интересном потухшем вулкане, в котором должен находиться некий артефакт. Магический, ценный и очень дорогой. Вождь пигмеев предпринимал семь или восемь безуспешных вылазок, но так как Чука в походы не брали, то хранителей артефакта боцман описать не сумел.

Я не мог налюбоваться на «Мертвую воду», что разом постройнела, обрела плавные очертания и намек на изящество. Карта разведанного океана так же внесла лепту в хорошее настроение. Многих островов, естественно, не было, но обжитые отмечены все, плавучие города тоже. Есть отметки с мелями, коралловыми рифами и попросту опасными водами по тем или иным причинам. Теплые течения, торговые маршруты, значки с акулами, скрещенные кости под черепом и аккуратно обведенные области, куда соваться не рекомендовалось. План морской прокачки созревал на глазах. Я спроецировал карту на небольшой столик у штурвала и Чук тут же ткнул корявым пальцем в область неподалеку. Там находился тот самый остров с загадочным артефактом, о котором в его племени ходили легенды.

— Ну что же… — Я тронул переключатель на шаре, что закрепили у штурвала. — В добрый путь и все такое.

Воздушный дух засвистел, паруса хлопнули и вздулись, рванув «Мертвую воду» с приличной скоростью.

— Смотри куда прешь! — раздались крики с соседних кораблей. — Килька баночная!

Я едва успевал крутить штурвалом, неуклюже обошел баржи, плоты и лодки с кораблями и моя шхуна рванула на простор. Нос рассекал океан, за кормой оставался пенящийся след и «Мертвая вода» вышла на пик скорости. Когда плавучий город исчез за спиной, я подозвал Чука.

— Ну что, людоедина, оторвался ночью? — Я скалил зубы, вглядываясь в горизонт. — Ушатали сивку?

— Это была богиня, — мечтательно шептал Чук, севший на лавочку. — Богиня из древних преданий…

— Ну-ну, — хмыкнул я. — Тебя бы в центральные города. Вот там бордели, так бордели. И массаж, и пятки чешут — все, что захочешь.

Чук щурился на солнце и потягивал ром. Уродливая физиономия лучилась блаженством и незамутненным счастьем. Я же с видом морского волка вцепился в штурвал, поглядывал вдаль и наслаждался плаванием. В мечтах я уже видел себя в районе сотового уровня, в карманах по артефакту, в интерфейсе гора божественных квестов, а за широкой героической спиной — куча искореженных трупов неприкосов и прочих пафосных оленей.

Но все было проклято и забыто, как только я разглядел на горизонте фонтан. С маниакальной одержимостью руки выкрутили штурвал, несчастный дух получил порцию ругани и паруса вздулись, яростно треща. Нос «Мертвой воды» нащупал врага и шхуна полетела вперед. В глазах несчастного Чука появилась обреченность, когда он осознал куда мчится «Мертвая вода» и разглядел пасущегося кашалота, что приближался с каждой секундой.

— Может не надо? — взмолился боцман.

— Капитан Ахав должен убить своего кита, Чук, — прорычал я, выставив штурвал, чтобы шхуна прошла чуть сбоку, — и это не обсуждается. Если струсишь и кашалот раздолбает корабль, то следующий гарпун — твой.

Чук устрашенно взглянул на новые гарпуны, что больше напоминали массивные цельнокованые копья, и едва не сомлел. Шхуна разогналась и мчалась, как глиссер, явно ощутив деревянным нутром врага и обходила кита по широкой дуге. Я заметил в загривке корявый гарпун и обрадовался — тот самый гад, что потрепал нас в прошлом столкновении. Кашалот почуял неладное, выставил глаз и оживился. Видимо и его учили доедать до конца в детстве. Вызов был принят и подтвержден. Теперь или мы забьем трюмы китятиной, или он забьет желудок «Мертвой водой» с экипажем. Я убавил духа на самый малый, встал за носовую пушку и прицелился.

— Чук, следи в оба!