Варяжский меч

У второго воина дело было серьезнее. Стрела пробила бронь и засела в правом плече. Не почувствовавший боли горячий сын мореходов из Висмы. Стриж одним из первых вломился в кусты с засевшими стрелками и даже зарубил подвернувшегося под руку сакса. Но затем он загляделся на драку, отвлекся и получил добрый удар дубиной по раненому плечу. Торчавшая между колец брони стрела обломилась, наконечник сместился в ране. От страшной боли воин потерял сознание. Очнулся он, только когда его несли к временному стану.

— Эко тебе досталось, — добродушно улыбнулся Велибор, наклоняясь над побелевшим от боли Стрижом, и, повернувшись к столпившимся вокруг воинам, приказал: — Парни, нож накалите и вина найдите, или меда хмельного.

Через минуту ему сунули в руки мех с вином. Волхв вытащил зубами пробку, понюхал и протянул мех Стрижу.

— Пей давай.

Раненого заботливо придержали на руках, пока он судорожно глотал пьянящий виноградный напиток.

— Все, хватит, — Велибор пристально посмотрел прямо в глаза Стрижа и скороговоркой прошептал: — Облака по небу плывут. Уж по земле ползет. Небо, земля, небо, земля, катится яблоко золотое, а сон воина накрывает. Хмари дымные плывут. Небо с землей сливается.

Кудесник провел ладонью перед лицом дружинника — все, спит, прислушался к дыханию спящего, нежно, почти нечувствительно коснулся яремной вены, проверяя пульс. Человек провалился в глубокий здоровый сон, теперь можно и раной заняться. Воины аккуратно сняли со Стрижа бронь, стащили поддоспешник и рубаху, положили своего товарища на шкуру рядом с костром.

— Держите крепче! — волхв провел смоченной разбавленным вином тряпицей вокруг раны. Кровь еще сочилась, плечо опухло, вокруг раны багровел огромный синяк.

— Навались! — Молниеносный взмах ножом, еще один крест-накрест. Из рассеченного плеча хлынула багровая кровь. Волхв сыпанул своим порошком и ухватил двумя пальцами проглядывающее сквозь плоть жало стрелы. Покачал из стороны в сторону засевший в кости наконечник и одним рывком вытащил из раны. Сквозь тяжелое дыхание удерживавших раненого воинов донесся громкий стон.

— Ну, ну, терпи, гридень, боярином будешь, — прошептал Велибор.

Его пальцы ощупывали рану, выискивая оставшиеся обломки древка стрелы, заодно проверяя целостность кости. Затем знахарь промыл рану родниковой водой, наложил на разрез несколько стежков вымоченной в вине нитью из сухожилий. Осталось положить сверху слой сухого мха, и можно было перевязывать рану.

— Вот и все. Осенью будет рукой, как и прежде, владеть, — немного отстранившись, Велибор придирчиво осмотрел труды своих рук и, вытерев пот со лба рукавом, добавил для Гремича: — Везти его придется на носилках. Рана сложная, промывайте почаще, и зеленой плесенью прикладывайте, чтоб не загноилось.

— Спасибо тебе, святой человек. Чем тебя отблагодарить за жизни дружинников? — негромко, но так, чтобы все слышали, произнес Гремич.

— Твои воины меня уже спасли. Ничего мне больше не нужно, только позволь коня взять.

— Бери любого из добычи, — махнул рукой в сторону небольшого табунка из двух дюжин лошадей боярин. — Да, куда путь держишь, волхв?

— В Ольшину.

— Тогда нам по пути, вместе и дорога веселее. Выбирай коня по вкусу, через полчаса отправляемся.

Сборы были недолгими. Гремич быстро разделил добычу, не забыв отделить двух коней в требу Богам за удачу в бою и выделить доли раненых и погибших.

Молодой Рагнар натянул на себя бронь убитого рыцаря и пробежался по логу, проверяя, как сидит доспех. А броня хорошая — на груди ременное плетение из толстых пластин, наплечники кованые, спина, рукава и подол кольчужного плетения. И весом около пуда, не тяжелая, можно целый день в ней рубиться. Взятый в бою меч он, немного подумав, по совету боярина, обернул холстиной и приторочил к седлу. Оружие хорошее, харалужная сталь с тонким узором елочкой, клинок бритвенной остроты и в руке как влитой ходит. Добрый меч, но сначала им научиться владеть надо. Такой клинок требует особого умения и не терпит неловкости.

Через два поприща отряд выехал к поросшему сосняком холму. Гремич, дав остальным знак остановиться, пришпорил коня и погнал его вверх по склону. Место ему понравилось. Чистый бор, воздух смолистый, напоенный свежестью. Зеленая трава на склонах. С полуденной стороны холма бьет родник.

На этом холме и решили похоронить погибших. На самой вершине, на открытой прогалине, вырыли три могилы. Гремич сам закрыл глаза покойным и вложил им в руки оружие. Хоронили варягов в доспехе, прикрыв сверху щитами вместо гробовых колод. В могилы положили, в дальнюю дорогу до терема Всевышнего Прародителя: хлеб, сыр, немного ветчины и солонины, по меху с медом. Велибор прошел между могил, проверяя, все ли правильно, и начертал на лбах мертвецов руны, позволяющие стражам Ирия отличить русов от всех прочих отправившихся по туманной тропе Марены. Затем над могилами насыпали холмики и посадили в ногах воинов по молодому тису.