Тогда один святой чернец
Уговорил его сорвать
Молчанья гордую печать —
И сердце полное тоской
Пред смертью высказал больной.[164]
Старик, качая головой,
Ему внимал: понять не мог
Он этих жалоб и тревог,
И речью хладною не раз
Он прерывал его рассказ.
Не понимаю, что была
У вас за мысль? Мои дела —
Ты много жил и в столько лет[165]
Успел узнать людей и свет,[166]
И много горестей и бед
Перенесла душа твоя.[167]
Но, боже, верно так, как я,[168]
Ты не страдал.[169]
Но людям я не сделал зла
Тебе не много пользы знать — (
И если б мог я эту грудь
Перед тобою распахнуть,
Ты не нашел бы в ней следов
Пороков низких и грехов[170]
Одна лишь страсть владела мной,
Ее пред небом и землей
Я ныне громко признаю
И о прощеньи не молю.
Когда б я был хоть вольный зверь,
Я не томился б, как теперь,
Души болезнию немой,
Я б отыскал врага и бой,
Я б разом умер, не грустя,
Судьбе покорный как дитя.
Я в жизни знал лишь страсть одну[171]
И с ней в могиле я засну.
Не разлучили люди нас,
Не разлучит и смертный час.
Она терзала грудь мою,
Но я безумный всё люблю
Подругу дикую мою.
Я знал одну лишь только страсть,[172]
Её мучительная власть
Мой ум тревожила и жгла[173]
Мои мечты она звала[174]
От мрака келий и молитв
В тот чудный мир страстей и битв,[175]
Под тень родной моей скалы,
Где люди вольны, как орлы.
И эту страсть в груди моей
Вскормил я в тишине ночей.
И душу грызла мне и жгла
И думы первые звала
От мрака келий и молитв
Я эту страсть в тиши ночной
Не знаю, где я был рожден.
Порой лишь помню я как сон
Громады гор, крутых, седых,
И тучи спящие на них.
Я слышал, люди говорят,
Что я тобой ребенком взят;[176]
И вырос в тесных я стенах
Без игр и ласки, одинок —
Грозой оторванный листок!
Никто мне здесь не мог сказать
О сколько горьких, горьких слез
Я пролил. Сколько произнес
Ужасных клятв когда-нибудь
Увы, старик, мечтанья те
Им не сойтиться никогда. *
Когда в час утренний зари *
Во тьме ночной, в ужас<ный час>
Бежать, и ждал, в груди тая
Свою надежду. В страшный час[177]
Что мысли пылкие мои
Что мог бы слыть в краю родном
Я не последним удальцом
Узнал врага во тьме ночной
Он лапой начал рыть песок
Но стал уж барс изнемогать,
Но я тогда о них забыл
Тот край казался мне знаком…