Варианты Морозова

Тем временем начальник участка Греков, у которого Струков забрал путевых рабочих, шел вместе с этими рабочими и мастером на участок к Морозову. Он был взбешен, накричал на Струкова, но, столкнувшись с его спокойной твердостью, догадался разделаться со своим главным сегодняшним соперником, с Морозовым.

Прием, использованный Морозовым, назывался «тянуть одеяло на себя» и применялся Грековым постоянно, принося конфликты и удачу. Жажда преуспевания побуждала устранить препятствие.

Он шел широкими шагами, часто оглядываясь на путейских и злясь на них. Выйдя к вентиляционной двери, перегораживающей штрек, как заслон, он остановился. Дверь была сколочена из толстых сосновых досок. Был слышен шум пробивающегося сквозь какую-то щель воздуха.

— Веселей шагай! — крикнул Греков.

Путейские не прибавили шагу. Когда подошли к двери, Греков чуть отступил, пропуская их вперед. Струков взялся за толстую ручку и потянул на себя. Дверь не поддалась. Он дернул, но она снова не раскрылась. Струков схватился за ручку обеими руками и рванул изо всех сил. Только тогда дверь медленно стронулась с места, освободив сильный ветер.

— Ишь как присосало! — заметил один из рабочих.

Струков подождал, пока они не пройдут, и выжидательно поглядел на Грекова.

Греков хотел ему сказать что-то злое, но увидел в глазах парня, что тот знает, что Греков не упустит возможности обидеть, и промолчал.

Вскоре они были на участке Морозова.

Встретив здесь главного инженера и Богдановского, Греков подумал, что ему повезло. Чем выше было препятствие, тем сильнее поднималось в нем желание разрушить его. И, не принимая во внимание, что Струков мог действовать по приказу Халдеева, Греков, импульсивно улыбнувшись, кинулся к Морозову.

Константин понял, что скандал неизбежен.

— Не ждал меня? — без приготовлений начал Греков. — Думал, сойдет? А я руки поотрываю за такие кавказские штучки. У меня умыкнуть — это ж надо наглости набраться, Морозов! Вон привел для тебя, забирай! — он мотнул головой в сторону Струкова. — Забирай!

— Можешь уводить обратно, — сказал Морозов. — Я послал человека предупредить, чтобы они остались у тебя. Видно, разминулись…

Он пожал плечами, испытывая видимую неловкость, которая сразу стала ясной Грекову.

Ни Халдеев, ни Богдановский еще не поняли, что случилось. Но Халдеев, кажется, уже догадался, что появление Грекова лично ему не принесет особых сложностей, и поэтому смотрел с любопытством: его глаза закрывала тень каски, а от ярко освещенного седловидного носа спускались к углам рта две складки, левая тоже освещенная, правая — затемненная.

В отличие от него Богдановский хмуро слушал перебранку и косился на стоявшего рядом Струкова. Толстый, в расстегнутой спецовке, с обтянутым белой рубахой животом, начальник участка внутришахтного транспорта переступал с ноги на ногу и медленно приближался вплотную к Грекову и Морозову, словно его притягивало.

Почувствовав неуверенность соперника, Греков быстро повернулся к Халдееву:

— Надо научить молодого руководителя элементарным истинам! Или это с вашего ведома у меня снимают рабочих?

— А в чем дело? — спросил Халдеев.

— Это я решил взять людей! — вдруг заявил Струков.

Лучи трех ламп скрестились на его лице, отразились в зрачках белым огнем и отодвинулись, чтобы не ослеплять. На Морозова повеяло чем-то давним, какими-то добрыми надеждами и горечью. Ему почудилось, что невысокий паренек хочет что-то объяснить ему — поставить перед ним зеркало.

— Это мое решение, — продолжал Струков. — На уклоне еще много работы, а здесь можно закончить очень быстро. Я позвонил к нам на участок, но там никого не было. Тогда я решил….

— Что ты берешь на себя? — остановил его Богдановский. — Не мог ты сам решить. Тебе подсказали!

Халдеев кивнул и улыбнулся:

— Так-так, Валентин Валентинович, интересно… Не будем здесь выяснять отношения. Греков, забирайте своих и идите работать. А вы, молодой человек, напишите объяснительную… Вопрос исчерпан?

— Альтруисты! — усмехнулся Греков. — Набрали детский сад… Сколько можно ждать, когда мне отремонтируют уклон? Я требую, чтобы Богдановский дал еще людей!

Он забыл про Морозова, он теперь жаждал немедленно подавить и Богдановского и навязать всем свою волю.

— Вы не можете меня оскорбить, — ответил Струков. — Вы рвете с других участков самое лучшее и считаете себя порядочным человеком?

— Ты, сопляк! — бросил Греков.

— Товарищи! — воскликнул Халдеев, взмахнув руками и заслоняя Грекова, как будто тот мог кинуться на Струкова. — Вы же ИТР! На вас смотрят! Богдановский, уймите своего мастера. А вы, Греков, не мальчишка, надо выбирать выражения.

Но он был бессилен остановить Грекова, и его просительный тон отражал это бессилие.

— Можешь искать себе работу! — сказал Греков.

— А я не у вас работаю, — ответил Струков.

— Ничего, все равно ищи. Таких работников никто держать не станет.

— Ну, ладно-ладно! — прикрикнул Халдеев. — Я сказал, хватит!.. Чтобы объяснительная была у меня.

— Хорошо, — согласился Струков. — Я не отрицаю своей вины.