Варианты будущего

Собрав под конец сдачи «буру», Арсений закончил партию победителем. Накинув бушлат и взяв на поводок Бурана – здоровенного трёхлетнего алабая, за которого хуторяне отдали два цинка патронов дружественной общине из станицы Северской, Арсений взял автомат на плечо и вышел в метель.

Дошёл до запертых ворот со сторожкой, свернул направо в узкий проход между заборами.

Проходы эти больше месяца копали бодычи. Получилось нечто вроде траншеи по периметру хутора в виде буквы «П». Теперь можно было легко попасть в любой двор, не выходя на центральную улицу и не скача через заборы.

Ветер не унимался. В проход намело снега сантиметров пятнадцать, – новым бодычам будет работа. Хотя там две бабы… С них работы… Эх, жалко, что Борис не разрешает их трахать… Под страхом изгнания с хутора. Одна там вроде ничего. Вторая тоже недурна, фигуристая, только морда наполовину обожженная. Хотя, если набок повернуть…

Дойдя до конца прохода, Арсений поднялся по ледяным ступеням и зашагал через двор по прорезанной сквозь сугробы дорожке.

Буран шёл чуть впереди, натянув поводок. Возле сгоревшего дома раздался хлопок, в котором Арсений не сразу узнал пистолетный выстрел, и пес, взвизгнув, завалился набок, засучив толстыми мохнатыми лапами. Тут же от дома отделилась среднего роста плечистая фигура, за ней вторая поменьше, одновременно кто-то рванул сплеча Арсения ремень автомата, чья-то крепкая рука обхватила его шею, а к горлу прижался ледяной метал.

– Спокойно, не рыпайся, – произнёс голос за плечом. От голоса исходил такой холод, что Арсению показалось, будто это сказал не человек вовсе, и не зверь, а существо изо льда. – Антон, проверь карманы, – добавил голос, обращаясь к продолжавшей приближаться фигуре.

– Сколько человек в посёлке? – повторил вопрос человек с ледяным голосом, другие двое, плечистый и пацан-подросток называли его «Лисом». Не дожидаясь ответа, Лис сломал Арсению ещё один палец. Арсений, было, взвыл, но тут же получил холодной подошвой в лицо.

Он сидел на полу в сгоревшем доме, куда его затащили пару минут назад. Руки его были скручены за спиной шнуром от какого-то бытового прибора. Перед ним стояли двое: широкоплечий мужик лет тридцати, который только что саданул его ногой, и подросток с тусклым фонариком. Ещё один, Лис – высокий, с худым гладко выбритым лицом – сейчас был сзади. Он задавал вопросы и ломал пальцы. Подросток светил в лицо Арсению тусклым фонариком. Несколько раз луч слабого света падал на лицо подростка, и Арсению показалось, что раньше он уже где-то видел это лицо.

Прошло не больше двух минут, за которые Арсению сломали четыре пальца, нос, выбили несколько зубов и расшибли в кровь лицо. Он обмочился в штаны, но всё ещё держался, тянул время, понимая, что уже не жилец. А этим троим было необходимо получить от него ответы. Они не убьют его, пока не узнают всё, что им нужно.

– Сколько человек в посёлке? – снова схватив изуродованную руку Арсения, повторил вопрос Лис и, не дожидаясь ответа, сломал ещё один палец. Мизинец. Открытый перелом: Арсений почувствовал, как горячее потекло по руке. Перчатки с него сорвали сразу, вместе с шапкой, и мороз больно грыз уши и здоровые пальцы, – сломанные же горели огнём и неприятно подёргивали.

– Лис, четвертая минута… – спокойно произнёс широкоплечий. – Время…

Лис, молча, завалил Арсения набок и, резко оттянув скрученные руки в сторону, придавил ногой к стылому полу.

– Режь, – сказал он широкоплечему.

Широкоплечий шагнул к Арсению, блеснув лезвием, и кишечник Арсения не выдержал. К мерзкой вони пожарища добавился запах дерьма.

– Десять! – истошно завизжал Арсений и получил на этот раз лёгкий подзатыльник.

– Тихо. Не ори.

– Десять мужчин, – уже тише повторил Арсений. – Если со мной! Семь… восемь женщин… и трое детей…

– А чего детей так мало? – уточнил широкоплечий.

– Три бабы беременные…

– Понятно, – сказал Лис, выйдя из-за спины Арсения. – Сколько сейчас в караулке вашей, чем вооружены? Какой боезапас?

– Двое, – с лёгкостью ответил Арсений, поняв, что речь о сторожевом доме. Он уже сломался, был готов отвечать на любые вопросы, лишь бы не били и не ломали пальцы, и чтобы хоть на немного задержать этих людей, чтобы ребята в сторожевом доме заметили неладное. – Автоматы у всех, как у меня… «Калаши» под семь-шестьдесят-два… Это из госрезерва, – с неуместными хвастливыми нотками в голосе добавил он.

– Патронов сколько?

– В сторожевом доме-то? Три цинка!

– Гранаты?

– Тоже есть! Десять штук, в ящике, рядом с пуль… – чуть не сказал «с пультом» Арсений и быстро сымпровизировал: – с пулями пистолетными.

– Какой порядок при возвращении с обхода? Дверь открыта? Закрыта? Пароль-отзыв? Особый стук в дверь? Какие-то детали? Говори. Если соврёшь, сломаю ещё один палец, – предупредил Лис.

– Закрыта. Постучать три раза надо…

– Точно три раза? Как часто?

– Обычно… погромче только, чтобы услышали.

– Где остальные мужики?

– В общем доме… большой такой…

– Понятно.

– Там пятеро, с семьями… – продолжал разъяснять Арсений. – Ещё двое, Борис, главный наш, и сын его Ярослав второй этаж трапезной занимают…