Вариант «Омега». «Тегеран — 43»

Президент Рузвельт сделал краткий обзор военного положения в этой части земного шара. Более конкретно он коснулся операций в районе Бирмы, сообщив о планах освобождения от японцев северной части этой страны. Все эти мероприятия намечались, по словам Рузвельта, с целью оказания помощи Китаю в войне, открытия бирманской дороги и обеспечения позиций, с которых можно было бы нанести поражение Японии как можно скорее после того, как будет разгромлена Германия. Затем президент кратко обрисовал положение на Европейском театре военных действий.

Сделав обзор военных действий, Рузвельт как бы задал тон. После него с обзора положения на фронте начал свою речь Сталин.

Глава советской делегации приветствовал успехи Соединённых Штатов в районе Тихого океана. Он добавил, что в настоящее время Советский Союз не может присоединиться к борьбе против Японии, поскольку требуется концентрация всех его сил для войны против Германии. Советских войск на Дальнем Востоке более или менее достаточно, чтобы держать оборону. Но их надо по крайней мере удвоить, прежде чем предпринять наступление. Время для присоединения к западным союзникам на Тихоокеанском театре военных действий может наступить только тогда, когда произойдёт крах Германии.

— Что касается войны в Европе, — продолжал советский представитель, — то прежде всего скажу несколько слов отчётного характера о том, как мы вели и продолжаем вести операции со времени июльского наступления немцев. Может быть, я вдаюсь в подробности, тогда я мог бы сократить своё выступление?

— Мы готовы выслушать всё, что вы намерены сказать, — вмешался Черчилль.

Сталин продолжал:

— Я должен сказать, между прочим, что мы сами в последнее время готовились к наступлению. Немцы опередили нас. Но поскольку мы готовились к наступлению и нами были стянуты большие силы, после того как мы отбили немецкое наступление, нам удалось сравнительно быстро перейти в наступление самим. Должен сказать, что хотя о нас говорят, что мы все планируем заранее, мы сами не ожидали успехов, каких достигли в августе и в сентябре. Против наших ожиданий немцы оказались слабее, чем мы предполагали. Теперь у немцев на нашем фронте, по данным нашей разведки, имеется 210 дивизий и ещё 6 дивизий находятся в процессе переброски на фронт. Кроме того, имеется 50 не немецких дивизий, включая финнов. Таким образом, всего у немцев на нашем фронте 260 дивизий, из них до 10 венгерских, до 20 финских, до 16 или 18 румынских.?.

Рузвельт поинтересовался, какова численность германской дивизии. Советский делегат пояснил, что вместе со вспомогательными силами немецкая дивизия состоит примерно из 12–13 тысяч человек. Он добавил, что с советской стороны на фронте действуют от 300 до 330 дивизий.

Перейдя к последним событиям на советско-германском фронте, Сталин сказал, что излишек в численности войск используется советской стороной для наступательных операций. Но поскольку мы ведём наступательные действия, по мере того как идёт время, наш перевес становится все меньше. Большую трудность представляет также то, что немцы все уничтожают при отступлении. Это затрудняет нам подвоз боеприпасов. В этом причина того, что наше наступление замедлилось.

— В последние три недели, — продолжал советский представитель, — немцы развернули наступательные операции на Украине — южнее и западнее Киева. Они отбили у нас Житомир — важный железнодорожный узел, о чём было объявлено. Должно быть, на днях они заберут у нас Коростень — также важный железнодорожный узел. В этом районе у немцев имеется 5 новых танковых дивизий и три старые танковые дивизии, всего 8 танковых дивизий, а также 22–23 пехотные и моторизованные дивизии. Их цель — вновь овладеть Киевом. Таким образом, у нас впереди возможны некоторые трудности…

— Поэтому, — сказал Сталин, — было бы очень важно ускорить вторжение союзников в Северную Францию.

Черчилль, который выступал после Сталина, сразу же обратился к планам англо-американцев, связанным с высадкой во Франции и открытием второго фронта в Европе. Этот вопрос, бесспорно, был главным на Тегеранской конференции, и вокруг него шли наиболее горячие дискуссии как на официальных совещаниях, так и на неофициальных встречах.

Немного истории

Вопрос об открытии второго фронта в Европе имел свою историю.