Вариант 'Омега' (Операция 'Викинг')

О том, что у Скорина есть невеста, никто, кроме Петрухина, не знал. О своей беременности Лена узнала после отъезда Скорина; когда родился сын, написала в "геологическую экспедицию", ответа, естественно, не получила. Скорин пропал.

Так прошло четыре года.

- Как Лена? - после долгой паузы спросил Скорин.

- Что я мог ей говорить? Официально она тебе не жена! Правду сказать нельзя. А тут еще связь с тобой тогда потеряли. Чего только я ни делал, чтобы ее успокоить. Твержу одно: жив Сергей! Жди. Что родился ребенок, она и от меня скрыла, я сам за кордон уходил. Узнал год назад.

В палату вошла сестра.

- Сергей Николаевич, сейчас укольчик сделаем, - как о радостном событии сообщила она и поставила поднос с инструментами на школьную парту.

Костя пошел к выходу.

- Терпи, Серега, я покурю пока. - Он быстро спустился в вестибюль, где его ждала Лена.

Увидев Костю, Лена встала. Была она высока и стройна, видимо, когда-то очень красива. Точнее, Лена и сейчас была красива, но серая усталость лица, которой так щедро покрывала лица людей война, старила ее.

- Нормально, Ленка. Жив твой герой!

- Мой? - Лена теребила кончики платка. - Забыла, как он и выглядит.

- Сейчас увидишь!

- Четыре года. - Лена села.- Ни одного письма. Чужой, равнодушный человек. - Она повысила голос. - И не объясняй мне...

Костя взял ее за руку.

- Нет, сегодня не могу.

- Лена! - Костя беспомощно оглянулся, увидел на столике регистратуры телефон, подвел к нему Лену. - Ну, хорошо. - Костя снял трубку, набрал номер. - Вера Ивановна? Петрухин. Майор у себя? Соедините, пожалуйста. - Он пожал Лене руку, заговорщицки подмигнул. Здравствуйте, Николай Алексеевич. Из госпиталя. Нормально. Так когда вы ее примете? Хорошо, товарищ майор. - Он положил трубку, отошел с Леной к окну. - Вот что, Лена. Ты поезжай на Лубянку, зайди в бюро пропусков...

- Почему на Лубянку? Что Сережа сделал? - Лена смотрела испуганно.

- Разведчик твой Сережа. Четыре года у немцев был...

- Так почему же?..

- Объяснят, Лена. Тебе все объяснят.

Костя довел женщину до дверей, затем бросился вверх по лестнице. Скорин встретил друга вопросительным взглядом.

- Начальству звонил. У нас теперь начальник новый...

- Знаком. Он навещал меня. Он и на передовой был, когда я пробивался.

- Знаю. А меня можешь поздравить: на фронт еду.

- Как на фронт?

- Война, Сережа.

- Но ведь ты...

- Был, Сережа. История глупая получилась.

- Какая история? - раздраженно спросил Скорин. - Ты прирожденный разведчик.

- Видно, нет. - Костя жестом остановил Скорина. - Кто кому рассказывает? - Он сел, вздохнул виновато и, стараясь не смотреть на Скорина, начал рассказывать: - Был я у немцев в тылу, на оккупированной территории. Легенда у меня была хорошая, у немцев большим авторитетом пользовался. Информация шла отличная. Местный иуда там объявился - в гестапо следователем работал. Не человек вовсе. Ты таких и не видел.

- Видел.

- То фашисты, а здесь свой! Партизаны его к вышке приговорили. Два раза пытались... Очень осторожный подлюга был.

- И ты его шлепнул сам! - сказал Скорин. - Поэтому пришлось все бросить и уходить. - Он приподнялся, хотел добавить еще несколько слов, сдержался. Он отчетливо представил, в какое трудное положение поставил Костя подполье.

Скорин откинулся на подушки. Долго молчали, наконец Скорин сказал:

- Извини! Но ты же профессионал, Костя.

- Он детишек истязал. Если бы я его не убил, я бы сам умер.

- Отстранили, значит. - Скорин вздохнул.

- На фронт! - Костя заулыбался. - Ну, дорвусь я! Никаких тебе хитростей. Там - они, здесь - мы!

- Вместе воевать будем. Я тоже рапорт подаю.

- Я слышал, Канарис всю старую гвардию против нас бросает. Цвет немецкой разведки,- словно сам с собой разговаривая сказал Костя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Несмотря на ярко горевший камин, в кабинете отставного генерала, хозяина старинного замка баронов Шлоссеров, было довольно холодно. Старого генерала слегка знобило. Он сидел в кресле, кутаясь в плед, раскладывал пасьянс, опустив седую с залысинами голову, и старался не смотреть на сына, Георга фон Шлоссера, который, нетерпеливо поглядывая на телефон, расхаживал по кабинету. Было тихо, лишь поскрипывал рассохшийся паркет под сапогами Георга, а когда он останавливался, то слышался треск поленьев в камине да тиканье старинных часов.

Охотничий костюм, туго перехваченный в талии широким поясом, отлично сидел на молодом бароне. Он ходил легко, слегка приподнимаясь на носках, отчего казался выше своего среднего роста.

Скуластый, с чуть приподнятыми уголками бровей и глаз, словно в его жилах текла восточная кровь, Георг в остальном был копией плакатного арийца третьего рейха - голубоглазый блондин с массивным подбородком. Усы у него - не клякса под носом "а-ля фюрер", а аккуратно подстриженные, длинные. Они слегка опускались по краям тонких губ.