Вариант дракона

Я уже не говорю об ответе на вопрос, который касается престижа нашей страны. Это — вопрос о дефолте. Мы неожиданно взяли и объявили себя нищими, разделись перед всем миром. Вы думаете, этот вопрос обсуждался на заседании правительства? Нет, не обсуждался. Обсуждался на заседании Совета Федерации? Не обсуждался. На заседании Совета безопасности? Не обсуждался. Может быть, о нем говорили в Госдуме? Нет, не говорили.

Тогда кто же принял решение объявить Россию на весь мир нищей?

Имена этих людей Россия должна знать.

Собрались пять человек, поговорили немного, поухмылялись — слишком уж «веселым» показался им этот исторический момент и объявили: «Дефолту быть!»

Вот их имена:

Дубинин Сергей Константинович,

Кириенко Сергей Владиленович,

Задорнов Михаил Михайлович,

Чубайс Анатолий Борисович,

Гайдар Егор Тимурович.

Большего унижения России за многие века, по-моему, не было.

Понадобились значительные усилия Примакова и его правительства, чтобы этот вопрос дезавуировать. Ну какая Россия, к шутам, нищая?

Тем временем последовал запрос Госдумы по поводу аудиторской проверки Центробанка, и я написал письмо, где рассказал о многом, что вскрылось в ЦБ, в частности о деятельности «Фимако». Потом меня обвиняли в том, что я огласил некие тайны Центробанка, но я подписал это письмо совершенно осознанно: я видел, какая борьба идет вокруг и понимал, что в любую минуту могу потерять рычаги управления прокуратурой и тогда уже все — никто ничего не узнает. Тем более что на Совете безопасности этот вопрос рассматривать не собирались. Не проверять офшорную структуру «Фимако» было нельзя.

Надо заметить, что все деньги, которые были перечислены на счета «Фимако», вернулись, но никто не обратил внимания на то, куда же делись проценты с них. А это сотни миллионов долларов. Где они? Ау!

Геращенко выступил по первому каналу телевидения, осудил мой «проступок» — подписание письма в Госдуму, — назвав это «лебединой песней Генерального прокурора Скуратова». И еще одну хорошую пословицу употребил, сказав, что меня послали во всем разобраться, а я вместо этого «Чижика съел». Красивое было выступление!

Прошедшим летом мы случайно увиделись с Геращенко на одном довольно узком семейном празднике. И Геращенко сказал мне:

— Юрий Ильич, моя супруга просила кланяться вам и сказала: «Витя, обязательно извинись перед Скуратовым за «лебединую песню».

На душе после этих слов сделалось немного легче. Все-таки русские люди — это люди, которые всегда переживали, переживают и будут переживать, не проходят мимо несправедливости, обид и боли. Это сидит в нас издревле, глубоко и стало уже, по-моему, неистребимым. Я, естественно, не являюсь исключением из правил.

Конечно же, достойно сожаления то, что в свое время мы не нашли с Виктором Владимировичем общего языка. Мне наплевать, что обо мне думает Борис Николаевич, его окружение, прикормленная им криминальная тусовка, Березовский с Абрамовичем, но совсем не наплевать, что думает Геращенко. Это очень значительная фигура. С большим авторитетом. И, конечно же, жалкими выглядят на фоне этого человека попытки пигмея Лебедева из Национального резервного банка занять место председателя Центробанка. Масштабы этих людей несопоставимы.

По итогам нашей проверки мы направили председателю Центробанка четыре представления, хотя все можно было сделать гораздо более дружелюбно, без официоза.

Все представления были учтены, Геращенко навел порядок в ЦБ, в том числе и с золотыми «представительскими» карточками, и фактически признал нашу правоту.

Счетная палата тоже провела проверку… Хотя особо, честно говоря, в глубину ЦБ аудиторы Счетной палаты не забирались. Дело в том, что в ту пору мучительно решался вопрос о выделении нам транша МВФ и на нас все время давили — если мы будем продолжать линию на выявление недостатков в ЦБ, то вообще не получим никаких кредитов, не только очередного транша. Дубинин, находясь в прямом контакте с Мишелем Камдессю, использовал это в своих целях. Вообще мы имели еще один пример борьбы закона с политической и хозяйственной целесообразностью.

Более того, меня пытались заставить сделать заявление — специально для Международного валютного фонда, — что прокуратура не нашла в деятельности Центробанка никаких нарушений. Сделать такое заявление меня уговаривал, в частности, Волошин. Обхаживал и Дубинин со своей командой, хотя ясно было, что его больше интересует собственная шкура — как бы она не полиняла в результате проверки, — чем транши МВФ.

Чайка, едва начав исполнять обязанности Генпрокурора, такое письмо не замедлил подписать: никаких нарушений-де нет. А они есть, они были.

Вопрос этот остался открытым.

«МАБЕТЕКС»

Дело это, думаю, можно причислить к разряду уникальных, в истории отечественной прокуратуры такого еще не было. Как по охвату круга лиц, так и по охвату места действия. Да и, пожалуй, еще и потому, что в центре событий неожиданно очутился Кремль — святая святых России. Но, к сожалению, оказалось, что и на «святая святых» можно делать деньги. Хорошие деньги.